его кому-то на вечеринке. И все же он видел, как все уходили, и мог поклясться, что никто не прятал на себе револьвер – это была тяжелая, объемистая штуковина, «кольт» тридцать восьмого калибра. Единственное заключение, к которому он пришел – и отнюдь не приятное, – что кто-то пробрался обратно и взял его уже по окончании вечеринки, значит, в промежуток времени между тем, как он расстался с Николасом, и вернулся в комнату. Николас? Он казался наиболее вероятной кандидатурой, но это мог сделать кто угодно.
Рано встав, он отправился завтракать, раздумывая, как себя чувствуют наиболее буйные участники вечеринки. Затем в половине десятого он вернулся в свою комнату за книгой. Его путь проходил по коридору, в котором располагались комнаты Роберта и Рэйчел, и таким образом он застал происшествие, оказавшееся впоследствии довольно важным. Когда он шел мимо комнаты Рэйчел, она выходила к завтраку.
И именно в этот момент Изольда появилась из комнаты Роберта напротив.
Все трое встали как вкопанные. Найджелу, по крайней мере, смысл появления Изольды был очевиден. Сказать, что он поражен, было бы сильнейшим преуменьшением, он совершенно остолбенел. Он не мог поверить, что Роберт спал этой ночью с Изольдой, особенно если вспомнить, в каком состоянии Хелен отвела ее домой. Но что еще можно было подумать? Рэйчел, очевидно, была того же мнения, и на ее лицо страшно было смотреть. Кроме того, внешний вид Изольды поразил Найджела не меньше. Ее блуза и брюки выглядели неряшливо, в руках – сумка и тонкая красная записная книжка. Глаза ее выражали одновременно страх и удовольствие, что было и вовсе отвратительно.
Некоторое время они молча смотрели друг на друга. Затем Изольда с легкой ухмылкой спустилась вниз. Никто не произнес ни слова.
Рэйчел двинулась к комнате Роберта, но Найджел поймал ее за руку.
– Разумно ли это? – сказал он.
После едва заметной паузы она кивнула и медленно последовала за Изольдой вниз.
Найджел вернулся в свою комнату в совершенном недоумении. Невероятная история. Сами собой пришли ему в голову слова Троила:
Здесь и была Крессида,
И не была[43].
Конечно, это не его дело, и нечего из-за этого так ужасно волноваться. И все же размышлений было не остановить, и неопределенный страх настойчиво маячил в подсознании. Он с трудом заставил себя думать о чем-нибудь другом.
В следующий раз он увидел Изольду в баре, где с десяти часов сидел с Робертом, неловко поддерживая разговор на нейтральные темы. Минут десять одиннадцатого вошел Дональд Феллоуз, положил стопку нот для органа на батарею и присоединился к ним. Этим утром от его общества было мало радости. Вообще, он, похоже, надолго впал в состояние мрачной замкнутости. Он так демонстративно обращался в разговоре только к Найджелу, чем вывел из себя Роберта, которого еще дня два назад такое поведение лишь позабавило бы. А поскольку Дональд говорил в основном о музыке, предмете, о котором Найджел знал очень мало, а хотел бы знать еще