ты?
Гдеты.
Тыгде.
Где, где…
Шары вспыхнули так ярко, что я зажмурилась, вцепилась в жесткую шкуру гуля. Мне вдруг представилось, что дверь эта захлопнется, а та, которая наверху, и подавно… и кто меня найдет здесь?
Кто меня вообще искать станет.
– Это… – я усилием воли выкинула жуткую мысль из головы. – Это ты хотела показать?
Комната.
Или, скорее, комнаты. В подземелье… странное место… я еще понимаю, тайный ход, который выводил из дома, но второй дом внизу? Какой смысл в этом?
Их было несколько.
Гостиная.
Гнилой ковер на полу. Истлевшие гобелены на стенах. Мебель порчена, потемнела от возраста и пахла гнилью. Пожалуй, ни столик, ни изящные стулья не выдержали бы и прикосновения, не говоря уже о весе. Я потрогала длинный сундук с высокой крышкой и поспешно вытерла пальцы о халат. Ржавчина.
И короста лишайника.
Мха.
Что-то еще, осклизлое, неприятное. Патина на медных подсвечниках. Шары и те заросли толстым слоем грязи, из-за которой свет обретал странный зеленоватый оттенок.
Вторая комната – спальня.
Огромная кровать с остатками балдахина.
…умывальня с чашей ванны. На дне скопилась вода, в которой что-то копошилось мелкое и осклизлое. Уточнять, что именно, я не стала.
Библиотека?
Шкаф.
Тубы темные то ли от грязи, то ли сами по себе. Паутина… стол и мертвец, свернувшийся калачиком под ним…
…не мужчина.
Я не сразу поняла, что это – не мужчина.
Ей остригли волосы, обрядили в мужской наряд.
И приковали цепью.
Из какого металла она была, если осталась такой же новенькой, блестящей даже? Не знаю.
– Это ты?
Призрак кивнула и протянула руки к себе. Завыла беззвучно, но от этого воя у меня волосы дыбом стали.
– Как твое имя?
Она указала на кусок пергамента, который лежал на столе.
– А он не рассыплется?
Все же не хотелось мне уничтожить ненароком важный документ. Но призрак покачала головой.
…пергамент был зачарован.
Он заботился о своем наследии и не допустил бы, чтобы знания исчезли из-за такой нелепости, как сырость или огонь. Пожалуй, защитные заклятья – единственное, что у него получалось, и это злило Харвара.
В злости он был страшен.
…первое время ей казалось, что именно она, благородная Хиргрид из рода, с которым дважды роднились Императоры, сошла с ума, ведь невозможно такое, чтобы родной брат вдруг стал чудовищем.
Потом она поняла, что ошибалась.
Не стал.
Был.
Всегда.
Просто на это не обращали внимания… кошки? Кто их считает… слуги-мальчишки? Их мало меньше кошек… собаки, кони… рабы… у молодого Харвара дурной нрав, это известно многим, но ведь и кровь огненная – не водица.
Повзрослеет.
Остепенится. А он взял и не стал остепенятся, но принес в дом яд, который подсыпал отцу. Верно, в честной схватке он вряд ли одержал бы победу, а так… взять и перерезать горло за обеденным столом…