к столу! – приглашает она.
– Я только вымою руки, – тянет меня за собой Вова.
Мы закрываемся в ванной, включаем кран на полную.
– Ну, что мне ждать сегодня? – мгновенно стирая с лица радушную улыбочку, спрашивает он.
– Думаю по классике: расспросы, детские истории, еда.
– И бобёр, – кривит он лицо.
– Я уговорила колбасу не доставать. Только привычные продукты.
– Хорошо, ладно, – расслабляет плечи мой псевдо-бойфренд, опирается на край раковины локтями и подставляет ладони под струю воды. – Они что-нибудь говорили обо мне? Или все так же, тишина?
– Тишина.
– Как думаешь, почему? – кидает на меня быстрый взгляд.
– У нас вообще не принято говорить по душам, – шепчу я. – Ну парень и парень. А! Мама сказала, что такие, как ты, таких, как я, замуж не берут. Но это ещё до того, как ты ушел вчера.
– Понятно, – отряхивает от воды руки, закручивает вентиль с водой. – Значит, будет прощупывать. Как мы познакомились, помнишь?
– На сайте знакомств, – киваю я, вспоминая подготовленную легенду.
– Мо-ло-дец, – треплет меня по макушке. – Остальное предоставь мне. Главное, чтоб обошлось без бобров, а то чет я… – прикладывает руку к животу, изображая на лице муки.
– Не волнуйся, – слабо улыбаюсь я.
Ещё бы самой последовать этому гениальному совету.
Мы выходим из ванной, Вова тут же сплетает наши пальцы на руках. Я снова дергаюсь с непривычки.
– Что ты нервная такая, – опускается до горячего шепота на ухо он.
А я и сама понимаю, что выгляжу, как дикая. Но настолько я отвыкла от чужих касаний и вот этого разворачивающегося урагана в грудной клетке при малейшем контакте, что веду себя, как шуганная.
– Расслабься, – потряхивает моей рукой в воздухе Вова. Но я настолько деревянная, что просто не в состоянии. Выходит только нацепить улыбку на лицо и слабо кивнуть.
Почему-то сегодня я волнуюсь сильнее, чем вчера. Может оттого, что вчера мы обошлись без физического контакта.
Почти.
Позор накрывает волной воспоминаний, и я снова краснею.
– М-м-м, какой пир! – восклицает Вова, как только мы входим на кухню. – Видна рука мастера, – отвешивает маме комплимент, подводит меня к столу, помогает сесть, садится сам.
– Наверняка не часто ешь домашнее, так что запасайся впрок. Зина-то не готовит, – с улыбкой на лице топит меня собственная мать.
Я плотнее сжимаю зубы. Я ведь готовлю, готовлю! Вот как она думает, я здесь столько лет выживаю, если так и не научилась?
– Ну что ты сидишь, – обращается ко мне мама. – Наложи мужчине салат.
Как будто он без меня не справится. Да этот обжора уже тянет ручонки к бутербродам и один скрывается в нем за два укуса. Вот это суперсила. Наверное, у него отменный метаболизм, раз его аппетит никак не сказывается на худощавом телосложении.
Пару минут мы проводим в тишине, набивая тарелки едой, Вова не прекращает работать челюстью и изредка вставлять, как