со сморщенным от уродливого шрама лицом. На взмыленном Вороне – другой, помоложе, без шрамов, зато весь в оспину.
Это были работники Баркетов. Как их зовут, Тайра не знала, да и знать не хотела – у наемников Гутриса рожи всегда такие, как будто он их набирает среди беглых каторжников.
Она обогнала их и поставила коня поперек дороги.
– Куда мое стадо гоните?
– Какое еще твое? Было джаново, а теперь Гутрис велел его на нашем дворе поставить.
– Это моя скотина, а не Гутриса.
– Не, посмотри, какая краля выискалась! Ее стадо, понимаешь? Ну, раз ее – так давай к ней и загоним, прямо в хлев, отличное жаркое на углях получится!
Отсмеявшись, старший из работников буркнул:
– Ты иди с Гутрисом договаривайся, нам-то что – мы люди подневольные. Только с коня слезь, хозяин сказал – всю джанову скотину пригнать.
Разъяренная Тайра пришпорила Маяка и полетела к Баркетам.
Господин Гутрис как раз распахивал створки ворот пошире. Был он маленький, пузатенький, но при виде Тайры приосанился.
– Сочувствую твоей беде, очень жаль, да, очень.
– Спасибо. Дядя Гутрис, ваши работники угнали мое стадо и говорят, что это вы им велели.
– Конечно, я. Только не угнать, а собрать, чтобы оно без присмотра не погибло. Ты знаешь, что у тебя одна овца уже в Тану свалилась? А сколько они людям винограда попортили?
– Но почему к вам?
– У меня хлев большой. Не хочешь – обратно в горы твою скотину выгоню, если тебе ее не жалко. Только за потраву людям плати, а так – твое дело.
Тайра растерянно смотрела, как мимо нее гонят стадо. Работники пощелкивали кнутами, поторапливали животных.
– Да не переживай ты, отстроишься – заберешь. Я их не обижу.
Гутрис взял Маяка за повод:
– Слезай, я его в конюшню поставлю, овса ему задам.
Тайра вырвала уздечку и ускакала, ни слова не говоря. Может, и прав Гутрис, у Зеллы в хлеву лишнего места нет. Да и все равно после свадьбы ей придется к Баркетам в дом идти, куда теперь деваться. Но она твердо знала, что ее обокрали.
Только к полудню пепелище остыло настолько, что можно было начать разбирать завалы. Подвезли на телегах бочки с водой, заливали и растаскивали еще дымящие бревна и доски. Под ними нашлись обугленные трупы пятерых человек. Сначала и не поняли, кто из них – Джан, потом догадались – одно только тело без брони и без руки. Его вытащили самого первого и положили на носилки, которые мастерили парни перед домом. Кому-то вздумалось заглянуть в то, что осталось от хлева. Он выгорел полностью, даже стены развалились – слабые были, глинобитные. У самого входа валялся почерневший скелет, все кости переломаны и почему-то без головы. Раздавленный череп в смятой каске обнаружился шагах в пяти поглубже. Непонятно было, кто его так – но в суматохе не стали разбираться, просто крикнули, чтоб сколотили еще одни носилки.
На этот раз Зелла не выпустила Тайру за ворота, заставила помогать