родных – отца и мать —
и лишь тогда я оценил потерю.
Как ни печально мне осознавать,
но только в них сегодня я и верю.
Мы все переоцениваем жизнь,
когда окажемся на скорбном ложе.
Ей не кричим вдогонку: «Задержись!»,
ведь задержать весь мир никто не может.
Углями раскалёнными в горсти
мы согреваем, но кричим от боли.
Да, невозможно что-то обрести,
не потеряв чего-то поневоле.
«Приостанавливаем ход…»
Приостанавливаем ход
часов всего одним движением.
Жаль, не подвластны нам восход
светил и сила притяжения!
Здесь ток навязывает ритм
и наше сердце сокращает,
а там, дав мозгу алгоритм,
его леченье упрощает.
Но воскресить мы не вольны
уже безжизненное тело,
пока мы всё ещё больны,
не верим, что душа взлетела.
Остановить бы ход часов
не на дисплее – во вселенной,
и навсегда отбить засов
от той кладовки вожделенной,
где спрятан самый главный меч
всех войн, и боли всей, и злобы,
чтобы успеть их всех иссечь!
Но сказки прочь, а надо, чтобы
мы свой готовили уход
в тот мир без слёз и возражений,
а вам оставленный восход
остался б с нашим отражением…
«Мне надо спешить: вероятно, угнаться за ветром, …»
Мне надо спешить: вероятно, угнаться за ветром, —
за солнечным ветром, за мыслью, при этом забыв,
что цель устремлений измерят рулеточным метром,
а жизнь продадут по ликвидной цене на гробы.
Что после – лишь прочерк меж датами на перекрестьи —
не должен признать наперёд прагматический ум,
и значит, спешить надо мне, чтоб всё было по чести —
на совесть очистить свой разум от тягостных дум.
Не надо спешить называть всё почившее прахом,
но выйти при этом из сумрака небытия,
чтоб, к жизни с любовью, без страха за чёрным монахом
идти не спешили такие, как ты или я.
«Зачем ещё одна поэма …»
(Аллегорическое)
Зачем ещё одна поэма —
к моей поэме без конца?..
Она не надевает шлема,
но не узнать её лица,
всё потому, что ноют руки,
одышка тайну создаёт…
Как жаль, что не было разлуки
меж ними, – только перелёт
из завершённого пространства
в пространство новых скоростей.
Читатель верил в постоянство,
Создатель собирал гостей
незванных, чтоб проверить силы,
оставшиеся у меня.
Однообразия просила
поэма новая, кляня
свою предшественницу в связке.
Занять же основную роль
ей не дано в печальной сказке,
где