называется безалаберность, наивность, простота. Вот как все это называется. Так я говорю?
Я молчал.
– А слышал ты такую поговорку, что простота хуже воровства, а? Я тебя спрашиваю, товарищ Алиев, слыхал такое? Молчишь? Ну что же, воля ваша. Но знай: если ты ещё раз попадёшь сюда, я тебя накажу, даже если ты ни в чём не виноват. Независимо от этого накажу. За простоту твою накажу. Вы хорошо поняли меня?
– Да, хорошо.
– Ну тогда ни пуха ни пера, товарищ Алиев.
– К чёрту! – крикнул я в ответ и вылетел из комнаты.
Догнав меня на улице, Сабир сказал:
– Вот где ты, оказывается, был в тот раз, когда мы все искали тебя. А говорил, что к милиционеру какому-то подошёл на улице. Ничего себе милиционер в генеральском звании.
– А кто искал-то? Ты да Вера?
– Ну допустим. А что ты хотел, чтобы народный артист СССР тоже забегала по улицам в поисках твоей персоны?
Я ничего не ответил.
– А что за жидовская фамилия, которую генерал спрашивал у тебя?
– Кейсерман, что ли?
– Да.
– Разве ты никогда не слышал такую фамилию?
– Конечно, нет, – удивлённо ответил Сабир.
– Ты давно окончил институт? – спросил я у него.
– Давно, а что?
– Видимо, когда ты учился, его не было, но огневую подготовку в институте нам преподавал подполковник Кейсерман. Ребята между собой называли его Кей Сулейманом, приравнивая его к пророку Сулейману из Курана, прототипа Соломона из Библии. Он был очень толковым и требовательным преподавателем, впрочем знал и азербайджанский язык.
– Хорошо знал?
– Во всяком случае, два слова он повторял постоянно: «азбар» и «яддаш», что в его исполнении означало «запомнить наизусть».
– А откуда этот генерал знает его?
– Генерал знает не его, а его отца и младшего брата, которые, оказывается, являются большими людьми и живут в Москве.
– И ты успел с ними познакомиться, так, что ли? А то я ничего не понимаю.
– Видишь ли, примерно лет пять тому назад я выходил из Главпочтамта города Кировабада, где мы учились, а напротив входной двери прямо на тротуаре стоял подполковник Кейсерман. Он поздоровался со мной за руку и ни с того ни с сего пригласил меня к себе домой. Вообще-то преподаватели уважали меня за моё старание учиться хорошо, но, согласись, чтобы преподаватель пригласил в гости студента – случай неслыханный, и я обалдело смотрел на него, не зная, что ему ответить. Видимо, чтобы внести ясность своему действию, он спросил: «Ты ведь любишь эту очкастую девчонку?» Я совсем растерялся, хотя ничего удивительного в этом не было, так как почти весь коллектив института знал о наших дурацких отношениях с Риммой. Видя мою растерянность, он громко рассмеялся и, постучав мне по плечу, сказал: «Да ты не смущайся, просто я хочу сказать, что ко мне приехали гости из Москвы, и, если ты зайдёшь к нам, увидишь у нас нечто похожее с этой очкастой». С этими словами он вытащил из кармана визитную карточку и отдал мне: «Приходи,