есть, что вспомнить и рассказать не только внукам, но и правнукам.
Хотя было страшно. Очень страшно. За дочь, за семью, за коллег по работе и, естественно, за себя лично.
Я ощущала этот страх кожей. Страх, тщательно прикрытый ростовскими понтами и куражом.
Особенно тяжело мне давались материалы про военный госпиталь, который находился почти за чертой города, в районе Военведа. Именно туда привозили «груз номер 300» из Чечни и других горячих точек. Но больше всего я боялась, когда по заданию редакции отправлялась в ростовскую лабораторию по идентификации останков. Туда привозили неопознанный, безымянный «груз номер 200».
И я на всю жизнь запомнила глаза родителей, которые приезжали из разных городов нашего свободного Отечества и месяцами стояли, сидели, лежали в очереди в надежде получить хоть какую-нибудь информацию о своих детях.
Я возвращалась домой и заливала боль водкой. Но водка после двух литров превращалась в воду и очень быстро заканчивалась.
И очень быстро наступил тот момент, когда фразы начали рассыпаться на слова, слова на буквы, а я осознавала всё больше и больше, что не могу писать.
Это случилось в середине октября 1992 года на одном из последних заседаний Суда над Чикатило, начатого 14 апреля того же года. Заседание проходило в зале №5 Ростовского дома правосудия. Объём материалов уголовного дела №18/59639—85 составил 220 томов.. Андрея Чикатило обвиняли в 56 зверских убийствах несовершеннолетних. Его самого, во избежание возможного самосуда со стороны родственников погибших, поместили в большую железную клетку.
Я смотрела на клетку, на мерзкого сморчка с рыбьими глазами, на слюни, которые капали у него из рта и думала: «Чего же стоит наш ростовский уголовный розыск, который не мог поймать столько лет этого говнюка. Это ж надо было, вызывать целый отряд следователей из Москвы, которые привезли с собой специально обученных женщин, чтобы поймать маньяка на живца. Господи, где я живу, где работаю, что делаю».
А за окном летали паутинки тополей. Приближался день рождения дочери, и появилось первое смутное желание уехать из России.
Продолжение следует…
Михаил КИТАЙНЕР, Россия, Ярославль
Родился в 1950 году в Ярославле, где и живёт до сих пор. Учился в Ярославском технологическом институте, но инженером так и не стал. Окончил Ярославский педагогический институт, но учителем не стал тоже. Профессиональный журналист, поэт, писатель, издатель. Автор пяти поэтических книг и двух книг прозы.
Когда-то давно мой шеф – начальник транспортного управления, где я работал заведующим пресс-центром, на вопрос, «кем у тебя работает Китайнер?», подумав, ответил: Китайнером. Наверное, поэтому материал обо мне в областной газете так и назывался: «Профессия – Китайнер».
Возможно это потому, что чем бы я ни занимался, где бы ни работал, я всегда старался