не видно блеска,
В них честно всё. В них фальши нет…
В них – я. Не очень-то известный
И без диплома. Но поэт.
ПОНЕДЕЛЬНИКИ
Иногда, назвав себя бездельником
И решив, что в жизни сделал мало,
Твердо намечаешь с понедельника
В новой жизни новое начало.
Но идут недели за неделями,
И, глядишь, ничто иным не стало:
Как в дороге вехи – понедельники —
Навсегда забытые начала.
Но года отнюдь не беспредельные —
Их считать когда-нибудь придется.
Каждый раз всё меньше понедельников
Дня начал нам в жизни остается.
И однажды, всё ж замыслив дельное,
Прочь откинув прежние заботы,
Жизнь начать захочешь с понедельника,
А дотянешь… только до субботы.
ДИАЛОГ С РАВВИНОМ
Мы с раввином обсуждали Тору —
Избранные, так сказать, места.
Мне с ним было очень трудно спорить:
Он всё знал, а я – и не читал.
Обсужденье двигалось тоскливо,
Без эмоций, бьющих через край.
И тогда я предложил «по пиву».
Он подумал и кивнул: «Давай!»
С пивом дело двинулось. И робко
Аргументы зазвучали в такт,
А потом, к концу второй коробки,
Спор дошел до избранных цитат.
А когда, исполнив песнь Эсфири,
Наши души выпали в экстаз,
Взяли водки – три или четыре,
Точно не скажу, но в самый раз.
А под вечер снег посыпал с неба
Мелкой и противною крупой.
И тогда сказал ему я: «Ребе,
Хватит пить, а то уйдем в запой».
Он меня окинул взглядом мудрым,
Глаз открыв на несколько минут.
«Хорошо, – сказал, – оставь на утро,
Утром будем обсуждать Талмуд».
АТЛАНТ МОНЯ
Моня всё слышал.
Опутанный проводами с присосками, тянувшимися к целой куче разнообразных медицинских приборов, он лежал на широкой койке в просторной больничной палате и всё слышал. Люди, стоящие вокруг, считали, что он не может ничего слышать и уж тем более чувствовать. А он всё слышал. Он слышал, как распахнулась дверь палаты и несколько человек вошли в комнату. Он слышал, как они остановились возле его кровати, глядя на его маленькое тщедушное тело и на мониторы приборов. Он слышал, как они молчали. Наконец один из них, видимо самый главный, сказал:
– Покажите мне последние показатели.
Так и сказал, не пытаясь правильно построить фразу: «Покажите показатели».
После этого ещё какое-то время все сохраняли молчание, нарушаемое только шелестом переворачиваемых страниц. Очень громким шелестом, как казалось Моне.
– Нет, – сказал наконец тот же голос. – Практически – никаких шансов. Думаю, в лучшем случае – до утра. Но, скорее всего, умрёт ночью.
– Думаете? – переспросил его немолодой женский голос.
– Практически уверен, – без нажима, но твёрдо ответил