Прижавшись к койке, он всячески пытался отговорить врачей от их коварства и зверства.
Дантист (принявшись за дело). – Не волнуйся. Обычно именно там и скрывается недуг.
На эти слова, беззащитному и связанному по рукам и ногам, сказать было нечего. Да и кто вообще станет слушать психа! Ему, как и всем остальным, после завершения процедуры, сделали «приторный» укол и по указаниям главврача, доставили в его лабораторию – местный подвал.
О стерильности здесь не было и речи. Хирургические приборы лежали в беспорядке, капли засохшей крови, стали как одно целое. Кушетка была накрыта старой «белой» простыней. Вся в пятнах: желтые, красные, черные… Какие только цвета не дополняли ее былой вид. Из света была лишь одна бестеневая лампа, свисающая у подголовья операционного стола. Сэма доставили в смирительной рубашке, дабы он не мог причинить себе вреда. Таковыми были предписания его истории болезни в момент поступления. Хотя этот запуганный юнец, даже не помнил есть ли у него близкие и родные?
Стены и пол операционной были выложены мелкими плитками белого цвета. Из мебели, здесь еще стоял стол, где делали заметки проделанной работы и большой холодильник для трупов на шесть персон. Прохладный воздух, выходивший из постоянно включенного кондиционера, перебивал запах сваленных в кучу тел (у всех была вскрыта грудная клетка), но по какой-то причине их не собирались убирать с глаз. Они были так аккуратно взвалены друг на друга, будто специально служили для вселения страха.
Доктор Коттон (обращаясь к медсестре среднего возраста, доставившая в лабораторию Дикенсона). – Шивчее! Нам необходимо успеть сделать отчет по предстоящим опытам.
Главврач влетел в помещение с такой скоростью, что даже не обратил внимание на расколовшуюся от удара двери плитку.
Доктор Коттон. – Если вы сейчас не ускорите все подготовления, то окажетесь на этом столе.
Подойдя к своему пациенту, он ему нежно улыбнулся, снял смирительную рубашку и заковал в кандалы.
Доктор Коттон. – Будем знакомиться. Меня зовут Генри Коттон. Я являюсь вашим лечащим врачом.
Сэм не мог ему ответить по трем причинам: рот заметно опух от проделанной работы дантиста, присутствие страха о предстоящих мучениях (он хоть и является психом, но прекрасно понимал, что лучше, чем было, уже не будет) и из-за ужасной головной боли, где без остановок каркали «предвестники беды». На глазах выступили капельки слез, что не осталось не замеченным взглядом Коттона.
Доктор Коттон. – Не волнуйся. Я тебя вылечу. Скоро, ты определенно поправишься. Обещаю. (обращаясь к медперсоналу, где Сэм только сейчас заметил, до чего обезображены были их гниющие лица) Готовьте приборы. Думаю, следует начать с удаления слезных желез. Анестезия не требуется. (затем Генри включил свой карманный диктофон) Запись 42Б15. Пациент №231. Удаление источника заразы