что ездят они сюда, в Танину родовую вотчину, ежегодно.
«И что же такого в этом воздухе? – думает Таня, глядя на водную едва заметную рябь. – Чем он таким отличается? Смесь трав? Вода? Чернозём? Коктейль какой-то особый получается. Что-то такое неповторимое в этом есть».
– Сейчас ливанёт! – прерывает её неторопливые размышления муж.
– Ага, – откликается Таня и смотрит на небо.
С севера надвигается тёмная по краям, местами чуть синеватая, с белыми нехорошими тяжёлыми клубами, насупленная, серьёзная туча.
– Ой, какая! – говорит Таня и, задрав голову кверху, начинает разглядывать чудовище.
– А может, и пронесёт, – раздумывает она вслух, – с той стороны не наш дождь.
Все местные приметы они знают – дождь сюда приходит, как правило, с запада. Как потемнеет небо за дальними посадками, застучат по рельсам где-то за горизонтом колёса обычно неслышного поезда – дождь пойдёт неминуемо.
А сейчас дождь им не страшен.
Он и так потихоньку иногда начинает капать сквозь ветки, а иногда и прекращает.
К тому же у Тани есть зонт, который она время от времени, в зависимости от интенсивности осадков, открывает. И сидит на раскладном стуле с удочкой в одной руке и с зонтиком в другой. А рыбу муж ловит. Таня только иногда посматривает на бело-алый длинный поплавок. И, когда у неё клюёт и поплавок уходит под воду, она удочку мужу аккуратно передаёт – рыбу снять, червяка насадить, забросить. И ему, одетому в дождевик, тоже дождь не страшен.
– Может, домой пойдём? – для проформы спрашивает Таня, созерцая запрыгавшие капли на воде.
– Нет, – слышит она в ответ, – ты иди, если хочешь.
Отрываться от любимого занятия рыбаку не хочется. Караси клюют на обе удочки, и садок уверенно наполняется.
И Тане тоже хорошо, и она готова переждать дождь, который обязательно когда-нибудь закончится – не вечно же ему идти.
– Смотри, – вдруг восклицает Таня, – бабочка!
Напротив, над камышом у противоположного берега, быстро перебирая крыльями – желтоватыми с тёмным ободком, с несколькими нежно-голубыми и одним красным пятнышками, летит большая красивая бабочка.
– Махаон, – говорит муж.
И пара провожает её полёт взглядами.
– Нет, не будет дождя, – понимает и говорит Таня. – Бабочка лучше знает. У неё природное чутьё. Что она, дурочка, что ли, – под дождём летать?
– Ну как, много наловили? – неожиданно раздаётся голос сзади – с тропинки из-за кустов.
Пара оборачивается на зычные ноты.
К ним на очищенный от камышей пятачок в зарослях ивняка заглядывает дядя Миша, обычно рыбачащий по соседству.
– Нормально, – отвечает Танин муж.
– А где этот? – дядя Миша по-свойски кивает головой направо.
Там на собственноручно сооружённых из старых досок мостках обычно рыбачит упоминавшийся ранее Семён Петрович.
– Не знаем, – отвечает