строй Веймарской республики 1919–1933 годов он, видимо, презирал и потому приветствовал приход нацистов к власти. Во время войны он как деревенский священник должен был извещать семьи о гибели их сыновей на фронте. Вот и ему самому тоже выпало получать похоронки одну за другой. Когда пришло известие, что самолет Ханнеса сбит, и местный руководитель НСДАП пришел сообщить об этом семье, пастор Хайд лично отслужил панихиду; точно так же он поступил, получив известие о гибели второго сына. Когда же руководитель НСДАП явился в третий раз, пастор выставил нациста за дверь, совершенно сломленный потерей троих сыновей. Четвертый, Бертольд, не сумел окончить школу-интернат, куда его послали, выучился на электрика и, к безутешному отчаянию родителей, в 1956 году эмигрировал в США, где и скончался в 2009-м. Сестра Эмилия стала сестрой милосердия и ухаживала за отцом вплоть до его кончины в 1959 году. Жена Клара умерла от рака.
Медовый месяц Ингмара Бергмана с нацизмом подходил к концу. В итоге он все-таки осознал ужасы концлагерей и повинился, а дома на Стургатан его отец Эрик, рассуждая за ужином о политике, оставался закоренелым консерватором. Пускался в популистские разглагольствования по поводу ситуации в парламенте и твердил, что премьер-министра Пера Альбина Ханссона да и весь социалистический сброд следовало бы расстрелять, вспоминает Ингмар Бергман в “Волшебном фонаре”. Страной, говорил пастор, слегка навеселе от пива и шнапса, правят чернь и бандиты. Подобные заявления отнюдь не способствовали истреблению в молодом человеке идей и практик, внушенных ему нацистской пропагандой в Германии.
Рыжая
Приближались выпускные экзамены, в том числе по родному языку. Ингмар Бергман обладал бойким пером и уже проявил свои способности в искусстве письменного выражения. Одно из предыдущих сочинений о молодом человеке, посещающем проститутку, шокированный учитель все же забраковал, полагая, что Бергман писал на основе собственного опыта. На сей раз он выбрал менее спорную тему – “Некоторые из главных черт творчества Сельмы Лагерлёф”. Это хорошо сформулированный анализ с немногочисленными злобно-красными поправками экзаменатора Артура Юнсона, который выставил в аттестате малое “а”, что в ту пору означало “хорошо с плюсом”.
Карин Бергман начала ежедневно писать о происходящем в семье, а в июне напряженность в пасторском доме была высока. “Тревожные дни с Ингмаром”, утомительные и во многих других отношениях, писала она, не уточняя. Она принимала снотворное и все равно спала плохо. Трое из школьных товарищей сына провалили экзамен, а на другой день, 12 июня 1937 года, пришла пора Ингмару продемонстрировать, что он не небрежничал в учебе.
Только бы у него хватило сил сохранить спокойствие и здравый смысл, ведь от этого зависит бесконечно много. Если у него не получится, то спокойствие и здравый смысл необходимо проявить нам, чтобы помочь ему в трудное время.
В аттестате было четыре “а”, остальное – “хорошо с минусом” и “хорошо”, а в целом означало благополучный выпуск из Пальмгреновской смешанной школы,