заметила, каким румянцем покрылось лицо Ирины, когда Степанов взглянул на неё, однако его взгляд при этом выражал совсем другое и отнюдь не донжуанское великодушие. «Показалось», – решила Мила, встала из-за стола, прошла на цыпочках между рядами, вдогонку услышала голос Ирки:
– Помни о своём обещании!
Они снова слились с толпой танцующих, парочки теперь уже больше жались друг к другу, стиралась грань между разумным и желаемым, постепенно давая свободу гнездившимся внутри животным инстинктам.
– О каком обещании она говорит? – спросил Дмитрий, как только Мила вновь почувствовала на своей талии его тёплые руки.
– Следующий танец с тобой её. Кстати, ты помнишь Иринку Новосёлову?
– Она никогда не отличалась большим умом.
– Значит, помнишь?
Она почувствовала на себе его твёрдый уверенный взгляд, мужчина с таким взглядом мог повелевать женщиной, и она бросится исполнять его малейшие прихоти даже вопреки своей гордости и достоинству. На это нужен врождённый талант, таких мужчин с каждым годом встречается всё меньше и меньше.
– У меня хорошая память, а у тебя отличная наблюдательность, – ответил Степанов.
– Пока ты курил, мы тут говорили о Надежде.
Он тяжело вздохнул.
– Сильно переживаешь?
– Она была моей лучшей подругой. Знаешь, для меня её смерть, как удар грома среди бела дня. Я всегда думала, что я – сильная женщина, как её мать, а когда узнала, со мной случилась истерика, только я никому не показала своего состояния, и все до сих пор думают, что я каменная.
Его руки крепче впились в её талию.
– Успокойся. Я понимаю, как тебе тяжело, понимаю, что ты испытываешь, но стоит ли так переживать сегодня в этот день, когда уже ничего не вернёшь.
– Да, ты прав, не стоит. Просто, у меня малость нервы расшатались. Я и административный-то именно поэтому взяла. Хотелось всё обдумать, успокоиться, потеряться среди безликой толпы, раствориться в ней. Недавно во сне Надьку видела.
– Ну и что же ты видела?
– Будто Надя вся такая расфуфыренная в мехах со своим очередным поклонником под руку идёт, а лицо у него закрыто, и я никак не могу его разглядеть, пытаюсь, но не могу.
– И что же?
Мила пожала плечами.
– Больше ничего, Надька мне в том сне ничего так и не сказала. Я была уверена, разумеется, во сне, что она назовёт имя своего убийцы, но она не назвала.
– Имя убийцы? Подожди, так ведь, насколько я знаю, Надя погибла в автокатастрофе. Причём тут убийство? Я читал об этом в газетах, даже фотки видел. Жуткое месиво.
– Не знаю, мне моя женская интуиция подсказывает, что здесь что-то не так.
– А логика? Она тебе ничего не говорит? Для следователя важнее логика нежели бездоказательная интуиция. Факты остаются фактами.
– Согласна насчёт фактов, а вот насчёт логики и интуиции могу поспорить. Пуаро не был бы знаменитым сыщиком, если б не пользовался своим даром.
Степанов улыбнулся, на его щеках заиграли ямочки.
– Ты