Света.
Он снова показал на меня.
– А ты хочешь знать, что я тут делаю, и откуда я взялась?
Он закивал.
– Я ниоткуда не взялась, я всегда здесь жила, это – моя родина.
– Нет никого, – сказал он.
Мне стало легче, потому что незнакомец знал русский язык, говорил он с большим акцентом, но, всё же, я понимала его.
– Они….все уехали после того, как…..Остров продали вашей стране.
Он снова показал на меня.
– Я? Ты хочешь знать, почему я здесь осталась?
Он кивнул:
– Хочу знать, Свэта…..
– Не смогла я. Здесь похоронены мои родители, мой жених. Здесь прошло моё детство, здесь я родилась. Здесь бабушка моя Егорья, она….она умерла пять лет назад.
Японец улыбнулся.
– Почему ты улыбаешься?
– Хашимото понимай Свэта.
– А откуда ты русский-то знаешь?
– Хашимото работал во Владивостоке год, – сказал японец.
– Ты работал в течение года во Владивостоке? – спросила я.
– Да.
Он всё ещё держал мою картину, и это смутило меня.
– Я раньше в школе рисование преподавала, когда здесь ещё школа была. А сейчас пишу картины. Так… руки сами тянутся к краскам и кистям.
Я посмотрела на свою работу. Лицо моей младшей сестры Ани получилось живым.
– Тебе что, нравится?
– Да, очень хорошо. Хашимото нравится.
– Это – портрет моей младшей сестры Ани. Она уехала во Владивосток, затем в Хабаровск и живёт там.
Глава 4
«Знакомство с тропами прошлого»
«Он смотрел на меня,
А я пыталась проникнуть в его мысли.
Но тень прошлого мешала мне сделать это,
Я не могла сосредоточиться…..»
(Мысли на досуге).
……
….Хашимото приходил ко мне в пещеру каждый день, и всё чаще и чаще я ловила себя на мысли, что я жду его. Я объясняла это тем, что на Острове больше никого не осталось, кто был бы близок мне, кто понимал бы меня, а Хашимото оказался единственным, с кем я подружилась, и это было неожиданно.
Оказалось, что после продажи Острова Надежды японское правительство намеревалось превратить остров в экологически чистый курорт для японцев, а также для туристов. Начались строительные работы, а Хашимото был хорошим архитектором, и строительная компания специально наняла его для проектирования.
– Два года я не имел постоянно работы, – объяснял Хашимото, в то время, как я была занята портретом Ани. Я хотела непременно, во что бы то ни стало его закончить.
– После смерти Йоко я ничего не хотел.
Он говорил с акцентом, но, всё же, постепенно я научилась его понимать.
– Йоко это кто?
Он, как будто, покраснел, затем лицо его сделалось бледным, посмотрел упавшим взглядом на меня.
– Йоко была