мы вернулись домой с корзиной, полной покупок, Секхет уже накрывала стол к обеду, и пахло пловом.
Мама позвала меня и сказала:
– Приходил господин Ибрагим Кадди – визирь халифа.
– Сам визирь? Но зачем?
Я видела, как она улыбнулась:
– Скоро вернётся отец, и ты будешь помолвлена с его сыном Салимом.
Эта новость совсем не обрадовала меня.
– Что может связывать сына такого видного чиновника с дочерью торговца?
– Ты забываешь, дорогая, что твой дед Кемаль Джелиль кроме занятием торговлей был когда-то советником самого халифа Бухары.
– Дедушка умер несколько лет назад, – возразила я.
– Но связи остались. Ты, я вижу, чем-то недовольна, – произнесла моя мать с упрёком в голосе.
– Мне не нравится Салим. Он очень высокомерен.
– Как ты можешь так говорить, Марджина! Такое уважаемое семейство почтило нас своим вниманием. Ты обручишься с ним! И с завтрашнего дня ты сядешь за вышивание своего свадебного покрывала!
Мама увидела моё удручённое лицо, и, уже смягчившись, добавила:
– Ты понравилась Салиму.
– Где он мог видеть меня? – спросила я.
Мама пожала плечами:
– Не знаю. Скорее всего, он видел тебя раньше, когда ты не носила паранджу.
Увы, как жаль, что вместо меня Лейла не могла стать женой салима Кадди, ведь она была бы несказанно рада этому. Но не я.
ГЛАВА 2
«ДОРОГА, ВЕДУЩАЯ К ГОРЮ»
«…..Стремись к мудрецам,
избегай подлецов,
себя не срами.
Если подлец даст лекарство – вылей,
Если мудрый даст яда – прими…».
(Омар Хайам «Рубайат»).
…..Я помню, в те дни, когда отец приезжал с дядей Махмудом из своих дальних странствий, весь наш дом гудел, словно пчелиный улей. Служанки Секхет и Сулейма бегали по всему дому, готовили обед.
Обычно это был, как всегда, плов, варившийся в огромных котлах в нашем саду. Здесь же варилась и халва.
Все эти запахи привлекали целые армии нищих, бродяг, выстраивающихся в большую очередь за оградой сада со своими плошками. Кроме нищих здесь сновали бездомные собаки, когда-то распробовавшие наш плов и давно понявшие в нём толк.
В доме также царила суета.
Отец дарил каждой женщине по свёртку, в которых были заморские безделушки и украшения.
Сам же он был обычно уставший, пыльный с дороги, обросший; хотя на Востоке мужчины ценят свою бороду, они почему-то считают её признаком мудрости.
В один из таких дней отец как-то подозвал меня к себе и протянул мне большой, как яйцо, камень непревзойдённой чистоты.
– Что это? – спросила я, всматриваясь в камень и слегка дотрагиваясь до его гладких граней.
– Это – алмаз. Храни его у себя, Марджина.
– Алмаз? Но ведь это – очень ценный камень, который может стоить целое состояние, – сказала я.
– Да.