и подключил камеру к своему рабочему ноутбуку, вывел файлы на экран.
– Посмотрим, посмотрим, что за подарок приготовила мне моя милая Сашенька! – бормотал он себе под нос в сильном нетерпении. – Должно быть, это нечто необычное, как и она сама…
С каждым новым изображением на экране Плющ приходил во все большое возбуждение. Пока шло изумительное слайд-шоу, успел он получить сильнейший оргазм, его руки тряслись, горло пересохло, по спине стекал липкий пот, пульс зашкаливал.
– Боже, как она прекрасна! – воскликнул он. – Она даже намного прекраснее, чем я думал!
Последнее фото особо привлекло его внимание. Одной рукой проказница прикрывала у себя между ног, а другой на что-то ему она явно указывала. Майор увеличил изображение, и его снова пробил жаркий пот. Между неплотно сжатыми указательным и средним пальцами Саша открыто показывала ему свою никем не тронутую непорочность, словно открыто и громко говорила она ему, что он не ошибся и сделал правильный выбор, что она нисколько не обманула его ожиданий, что она хранит ему свою верность…
В понедельник Сашу назначили в суточный наряд и определили в заготовщицы. В ее самые прямые обязанности вменили сервировку ротных столов, уборку их и помывку посуды после приема пищи личным составом второй роты.
– Попробуй ты только мне, девонька, сорвать прием пищи! – погрозила ей пальчиком ротная командирша. – Не посмотрю, что ты у нас теперь замужняя дама, штанишки спущу тебе до коленок и выпорю! – нахмурилась Саркисян. – Даже не думай, что твой мужик спасет тебя от моего гнева! Выпорю! Так и знай…
– Все будет в полном ажуре, Марго Константиновна! – заверила Сашенька свою ротную. – В летнем лагере мне не раз приходилось помогать заготовщикам, невелика задачка…
Привыкшая к подобного рода работе, Саша справилась, накрыла столы на ужин, на тачке развезла бачки с кашей и чайники с горячим напитком, по цвету издали напоминающим чай. После того, как их рота ушла, Саша, не торопясь, собрала посуду и покатила громыхающую на неровностях цементного пола тачку на мойку.
– Какая же у нас классная посудомойка! – крутился возле Сашки смазливый караульный боец из состава выездного караула по охране автопарка и складов с оружием и боеприпасами.
– Да не про вашу честь! – огрызнулась Саша незлобиво. – Иди-ка ты, добрый молодец, подальше от меня! Огрею тебя половником, будешь знать! Иди-ка ты, леший, своим темным лесом…
Получив отпор, курсант не отступил. Уж больно девица ему понравилась. И под камуфляжной формой угадывалось ее стройное и гибкое тело. А когда заготовщица наклонялась к раковине, он успевал узреть холмики ее волнительно юных и острых грудок.
Но больше всего бойца пленила улыбка девчонки. Когда дива улыбалась, личико ее полностью преображалось, становилось столь прекрасным, что оно мгновенно завораживало, заставляло его самого, повидавшего много девиц, замирать в оцепенении.
А такого казуса с ним давненько уже не случалось.