было три выхода, три двери, ведущие налево, направо и прямо. Эти архетипичные образы не давали мне покоя, сначала свет в конце туннеля, теперь, будто камень на распутье, эта маленькая комната. Мне вспомнилась надпись на камне из сказки: «направо пойдешь – коня потеряешь, себя спасешь; налево пойдешь – себя потеряешь, коня спасешь; прямо пойдешь – и себя и коня потеряешь».
– Эмма, – врач прервала мои рассуждения. – Мы могли бы не мучиться, а сразу дойти до этого места. И веришь, – голос врачихи вдруг стал мягким, – идти по песочку, смотреть на море или на горы, допустим, но, ты ж легких путей не ищешь, да? – сейчас она мне напомнила мамину подругу, тетю Валю. Та всегда приходила к нам в гости с охапкой своих проблем и бед и перед своим уходом, которого ждали все члены семьи, еще и умело развешивала на каждого из нас свои жизненные прогнозы и убеждения.
«Ну да, Эмма, ты ж легких путей не ищешь! Если в институт не поступишь, будешь, вот, как я, всю жизнь с дебилами коротать…» Ну, и все в таком духе.
И вдруг меня осенила такая мысль: «А ведь вся моя жизнь сейчас проносится передо мною! Она зашифрована в словах из прошлого, в воспоминаниях, в каких-то образах. Твою мать, может, оно вот так и происходит? Может, так и проносится вся жизнь перед глазами умирающего, только в зашифрованном виде?
– Да какая ж ты умная. Точно. Все так и есть, – врач развернула меня к себе и приблизилась почти вплотную. Я видела ее непонятно-малиновые зрачки, но, что странно, дыхания ее совсем не чувствовала.
– Да че вы ко мне так близко? – после некоторого оторопения я вырвалась из ее объятий.
– Думала, если в ухо тебе прокричу, ты услышишь.
– Че, совсем уже? – я еще больше отодвинулась от долбанутой женщины и уперлась спиной в дверь, ведущую прямо.
– Эмма, соберись! Выкинь этот бред из головы! Еще раз повторяю, если ты продолжишь жить в своих предрассудках, ты тут через день с ума сойдешь. Откинь все! Забудь все! Тети Вали, коридоры, Гарри Поттеры… Мы сейчас выходим. Ни о чем не думай, иначе мы еще полгода будем бродить по твоей шизофренической фантазии.
Я хотела ей что-то грубое ответить, но не успела. Врач открыла дверь за моей спиной.
8 глава. Допросы и вопросы
– Какой год? – напротив предводителя сидела рыжеволосая девушка лет 30. Руки ее были связаны за спиной, все тело немного наклонено вбок, глаза полузакрыты.
По всему ее виду было понятно, что допросы длятся уже не один час: справа на щеке у девушки виднелась гематома, платье в нескольких местах было разорвано, и сквозь дыры проглядывались ссадины и синяки. Лицо девушки при этом было спокойное, улыбка, которая, как маска, застыла на лице, была показателем твердости характера и убеждений.
– Подними ей голову! – предводитель обратился к пухленькому человечку, стоявшему в углу кабинета. Человечек тут же подкатился к девушке, схватил ее за подбородок и поднял голову вверх.
Глаза ее автоматически открылись, но осознанности в них не было. Тогда мягонький человечек слегка ударил своей крохотной рукой по щеке девушки, потом еще раз и еще, пока, наконец,