Эти жизни и тела не наши. Вы это знаете. А значит, что бы вы со мной ни сделали, вы не причините мне вреда и шантаж тут бесполезен.
Мужчина секунду молчал.
– Сука! – он с размаху ударил девушку по лицу, схватил ее за руку и потащил по полу к окну. И, резко отодвинув гардину, распахнул окно, с легкостью перекинул ее за оконный проем, словно тряпичную куклу, затем наклонился, удерживая ее только за руку, и, смотря прямо в лицо, крикнул:
– Я еще могу все вернуть. Просто скажи год! Мне больше ничего не надо, остальное я сам узнаю.
– Год… – с надменной улыбкой ответила девушка.
Он мгновенно отпустил ее руку. Девушка еще раз улыбнулась и, пролетев 12 этажей, застыла в неестественной позе на асфальте перед входом в здание.
– Сука! – предводитель закрыл окно, задернул гардину и вернулся к столу.
– Убери там! – он обратился к прилипшему к стене пухленькому человечку.
– Еще кто-то есть? – спросил предводитель.
– Да, но они все так же себя ведут, ничего не боятся. Никто не может из них ни одного слова вытянуть.
– Я вытяну. Пускай придет священник. Мы его отправим туда.
– Но… мы ж, если что случится, потом не сможем его вернуть, – пухленький человек мягоньким голосом попытался возразить.
– А он кому-то нужен тут? Тебе нужен? Может, и ты с ним хочешь?
– Я? – человечек слился со стеной. – Я? Нет! Я ж не могу!
– Тогда и не выдвигай предположений! Приведи священника и еще двух преемников. И убери там!
– Да. Сейчас мы все сделаем, – пухленький человек незаметно вышел из кабинета. А предводитель встал из-за стола и, заложив руки за спину, стал динамично ходить взад и вперед по комнате.
– Надо быть готовым… надо быть готовым… надо все подготовить…
***
Я обернулась и тут же зажмурилась от яркого белого света. Со всех сторон что-то жужжало, шипело, пищало. Что-то касалось моих рук и ног ежесекундно. Даже с закрытыми глазами я чувствовала, как сильно обжигает меня свет. Он был какой-то неестественный, разъедающий.
– Дотронься до мочки правого уха!
– Что?
– Дотронься быстро до мочки правого уха! – вдруг разобрала я слова врача.
Я быстро коснулась уха и почувствовала там, внутри самой мочки, что-то маленькое и круглое, как шарик, который появляется, если долго не надевать серьги. Я слегка нажала на него, и тут же свет, шум и прикосновения исчезли. Я медленно открыла глаза и… увидела перед собой женщину.
Место, где я находилась, было похоже на рай в постановке голливудской киностудии. Кругом был только белый свет, и еще эта чертова врач передо мной. Ничего больше не было.
А, нет, вспомнила! Мне еще это место напомнило «Матрицу», первую часть, когда там Нео рассказывают и показывают, как все устроено в новом мире.
– Эмма, присядь, я тебе кое-что объясню.
– Хорошо. Только на что садиться-то будем, на облака? – я не успела договорить, как рядом с врачом появилось огромное белое кресло. Оно