омывает горячим потоком, льющимся сверху. Он вспомнил день, когда они с мамой должны были объявить о пропаже отца. Тогда Андре сидел в его кабинете и внезапно почувствовал это тепло, которое сейчас стало уже привычным. Он нарочно не уходил из реальности, не пытался отрешиться от мыслей, желая проверить все самым тщательным образом. Просто сидел и прислушивался к тому, что происходит в нем. В какой-то момент его затопило слово, оно было теплым и таким огромным, что, казалось, заполняет всю комнату. «Верно». Вот, что это было за слово. Андре не мог понять, к чему его отнести. «Что верно?» – невольно спросил он неясно кого: себя или само это слово. «Все верно, – был ответ. – Сомнения ослабнут, когда сделаешь выбор». Андре казалось, он узнал того, с кем пытался говорить в первый раз, когда отец заставил его сделать это. Но как он мог узнать? Он не видел его. А ощущения тепла в голове – может быть, это испытывают все, кто общается с «Наставниками». Андре не спросил тогда у отца, а теперь было не у кого. Ему казалось, что говорящий благоволит ему, что он также желает для Андре ясности, как и он сам. «Какой выбор?» спросил Андре, и хотя он не закрывал глаз, где-то глубине себя увидел белый свет, в котором сиял Учитель. Казалось, у него лицо Христа и одновременно всех виденных Андре изображений святых. На какое-то время Андре погрузился в сияние, а потом белый свет немного отдалился, и возникло другое видение – силуэт на темной дороге. Неясный, удаляющийся силуэт. Мысли Андре метались между этими двумя, он пытался думать, убеждал себя, что правильным будет выбрать Белого Учителя, но понимал, что сердцем выбирает путника на темной дороге. Устав бороться, он стал смотреть на темный силуэт. Постепенно его заполнил покой, он думал, что лгать глупо, и вдруг почувствовал теплый кивок. Показалось, что путник вдруг обернулся и кивнул ему, но Андре понял, что видит перед собой огромное лицо, даже не видит, а чувствует присутствие и чувствует – тот, кто присутствует, только что кивнул. «Это ты?» спросил Андре. И ощутил его кивок более явно, и понял, что это сам он для себя обозначает мыслью о кивке то чувство согласия, что посылает ему неведомый собеседник. «И я выбрал тебя?» Андре показалось, что возникла улыбка, и он невольно сам улыбнулся. «Ты выбрал себя», услышал он.
Вспоминая это и чувствуя его тепло, он сказал Наставнику.
«Прости. Я верю тебе… Когда я смогу увидеть отца?»
«Надо закончить дела», – был ответ.
_______
Андре вышел из кабинета и пошел вниз, в кухню. Он знал, что Этель там, она опять чем-то брякала, она все делала очень шумно – будто нарочно. Возможно, тишина давила на нее, бывает, что она тяготит людей с неспокойной совестью. Для него же тишина была вином, разлитым в воздухе дома, он наслаждался ею, лишь изредка оттеняя ее приятными звуками, например, игрой на лютне, или шумом воды, а в остальном старался благоговейно охранять ее, как некую защитную оболочку своей жизни.
_______
– Сделай одолжение, присядь, – войдя, сказал он девушке, которая открыла холодильник, собираясь, видимо, что-то готовить. – Я сам все сделаю.
Она послушалась и села за пустой стол.
– У тебя действительно была жена?
– Да.
– Но этот дневник…
– Ты