мешает его гений. И – заодно – практичность буржуа из Стратфорда.
Перегрин задумался. Удалось ли ему объяснить свой замысел?
– Не буду развивать. Надеюсь, мы разберемся, о чем все это, работая вместе. – Он вдруг почувствовал ответную волну тепла, необычную в театральной среде. – И еще очень сильно надеюсь, что вы все согласитесь: замечательно открывать театр таким образом. Говорят, дельфин – разумное и общительное создание. Давайте будем добрыми и дружными «дельфинами». Удачи вам всем.
Актеры отозвались пожеланиями в его адрес, ощутив подъем, радость и собственную значимость.
– А теперь, – сказал Перегрин, – давайте взглянем на декорации Джереми Джонса – и настанет время выпить за успех нашего предприятия.
III
Вслед за читкой состоялся маленький банкет, организованный администрацией со скромным блеском. Все проходило в верхнем фойе. Бармен в белоснежно-белой рубашке, с золотой цепочкой в кармане расписного жилета встречал гостей в полной боевой готовности. Его помощник закатал рукава до плеч, как Боб в «Нашем общем друге» Диккенса. Официанты были одеты в викторианском стиле. На стойке красного дерева выстроились бутылки шампанского в ведерках со льдом; повсюду красовались цветы – исключительно алые розы с листьями папоротника.
В роли хозяина выступал мистер Гринслейд. Помимо актеров труппы, Джереми, Уинтера Морриса, пресс-агентов и постановщика с ассистентом, присутствовали шесть чрезвычайно важных персон из мира театральных финансов, пресса и некто, о ком мистер Моррис, широко раскрыв глаза, сказал: «В социальном смысле выше некуда». Из реплики мистера Гринслейда Перегрин заключил, что за присутствием важных персон прячется фигура мистера Кондусиса, который, естественно, не приехал. Из разговоров наиболее благородных гостей можно было понять, что мистер Кондусис широко известен как добрый гений «Дельфина».
– Очередной заскок для В. М. К., – сказал самый важный некто. – Мы в изумлении. – (Интересно, кого он называл «мы»?) – С другой стороны, у него, как и у любого из нас, должны быть свои игрушки.
Перегрин задумался, доведется ли ему когда-нибудь услышать нечто, столь же невинно оскорбительное.
– Для нас это вопрос жизни и смерти, – сказал он.
Важный гость посмотрел на него с удивлением.
– Неужели? Ну, может быть. Понимаю. Надеюсь, все идет хорошо. Тем не менее меня поражает выверт фантазии В. М. К.
– Я его толком не знаю, – промолвил Перегрин.
– А кто из нас знает? Он стал легендой при жизни, и самое замечательное в том, что легенда совершенно правдива. – Довольный собственной шуткой, гость негромко рассмеялся и прошествовал прочь, оставив аромат сигары, шампанского и самого лучшего крема для мужчин.
«Вот стань я таким же сказочно богатым, – подумал Перегрин, – превращусь ли в одного из них? А можно этого избежать?»
Он оказался рядом с Эмили Данн,