фея
В невинности детских восторгов
и музыке первых свиданий,
в безмолвье нетопленных моргов
и жести больничных страданий
есть некий таинственный холод,
что сказкой вдруг ожившей веет —
но каждый, будь стар он иль молод,
раскрыть ему душу не смеет.
То дышит в нас Снежная Фея
из тьмы, как из рамы портрета, —
и так же, как парка аллея,
клоака им мира согрета.
И каждый, любя и страдая,
дыханье то легкое знает,
а добрая Фея иль злая —
о том он пусть сам уж гадает.
Хотя, рассудить если строго,
кого поцелует та Фея,
забудет про мир и про бога,
про душу и древнего змея.
Забудет про все он на свете, —
и в новой, безбольной отчизне
не будет он больше в ответе
за все, что не сделал он в жизни.
Но лишь на короткое время
уставший от вечного бега
свое и привычное бремя
отложит в наитии снега.
Когда ж снегопад прекратится,
идти ему дальше придется,
а Снежная Фея, как птица,
взлетит… и назад ли вернется?
Так будет до нового снега:
лишь с ним у людей вдохновенье,
отвага, безумная нега —
вещей прославлять нерожденье.
И кажется чуточку странным —
развив до конца всю идею —
что изобретатель ниббаны
ни разу не встретил ту Фею.
Сквозь знойное марево юга
ушел он от прелестей мира:
уходит так страстная фуга
от точек касанья клавира.
Как он, она минула бога,
как он, она стала ничьею, —
и оба похожи немного,
конечно, на Снежную Фею.
Только когда сверху падает снег,
снизу вещей замедляется бег.
Опустевает проезжая часть,
люди не движутся – чтоб не упасть.
Гаснут тревожные окрики птиц
в суетной праздности стершихся лиц.
Тени деревьев: на этом снегу,
но и на Стикса другом берегу
и, точно запах восходит к ноздрям,
талая дымка ползет к фонарям.
Свет их как мыслей нездешних итог
вдоль почерневших от грязи дорог.
Город – когда он в заснеженной мгле,
вряд ли относится к этой земле,
но еще меньший, конечно, резон
думать, что к небу относится он.
Снегом одет, он не спит и не бдит:
Снежная Фея им руководит.
Жизнь от дыханья ее замерла,
но, разумеется, не умерла.
Изгнан на время царь смерти Кощей
холодом тонким незримых вещей:
тех, в коих нет первородной вины,
ибо не будут они рождены.
Помыслов тьма в эту снежную ночь
души людские покинула прочь,
так как те люди смотрели на снег:
он