на нее.
– Что? – нахмурившись, уточнил он.
– Пишете книги?
– Я пишу картины, – врач слегка склонил набок голову.
– Рисуете, значит? Художник?
Парень скрестил на груди руки, поджал губы и холодно произнес:
– Если вы позволите, я оставлю питомца дня на три. Подлечу его. Сразу предупреждаю – об оплате поговорим после выздоровления, но много требовать я не буду. Слава Фавну, не имею пока в деньгах острой нужды… Что-то еще?
– Спасибо вам, – улыбнулась она. Затем, протянув руку, неожиданно добавила: – Меня Настя зовут.
Человек прищурился, секунду поколебался и осторожно пожал протянутую ладонь.
– Витольд, – кивнул он.
– А отчество?
– Без отчества. Я не настолько стар.
Настя мешкалась, не желая, во-первых, оставлять здесь Блинчика одного, во-вторых, покидать этого холодного, но чертовски загадочного и таинственного человека.
В Витольде определенно скрыта какая-то магия… Почему все животные здесь ходят по струнке? Почему Блинчик моментально затих у него на руках? Зачем Витольд вообще содержит в доме этот зоопарк?
– Оставьте свой номер телефона, – в смятении произнесла Настя. – Я ведь должна быть в курсе здоровья Блинчика.
– А разве в объявлении не был указан номер? – колко спросил Витольд.
– Был. Я забыла о нем… Тогда я свой оставлю? Вы же должны иметь связь с клиентом?
– Это лишнее, – он с ухмылкой покосился на подписанный ошейник пса. – Уж я найду, как связаться с вами. Всего доброго.
Глава 3
Маме уже знатно опостылел пирог с мясом.
Несмотря ни на что, она его ела. Ела и хвалила кулинарное мастерство Насти.
Отец же был человеком честным и откровенно говорил, что лучше бы Насте подучить какие-нибудь другие рецепты, ибо одинаковая пища может надоесть будущему супругу.
– Мужчины любят мясо, – сказала Настя, с ногами усевшись на табуретку и обхватив колени.
Мама вздохнула и медленно покачала головой.
Настя так любила, когда они приезжали. Сразу в ее квартиру веяло чем-то родным, уютным и домашним. Но особенно она ценила, когда папа и мама оставались с ночевкой. Тогда можно было вечером посмотреть с ними сериал, уютно устроившись на диване. Пожурить папу, что он крошит шелуху от семечек. Похвастаться маме новым платьем или губной помадой.
Но почему-то было это… как-то блекло, что ли. Словно сон. Очень яркий сон. Быть может, оттого, что такие моменты стали очень редки?
– Не мысли стереотипно, – чуть нахмурилась мама, и ее лоб затронули несколько морщинок.
Настя посмотрела на нее и впервые заметила, что мама-то начала стареть. Некоторых волос коснулась седина, лицо осунулось, глаза стали какими-то тусклыми.
– Замуж тебе надо, – мама поднялась и привычно стала мыть за собой тарелку. – Пора бы уже, молодость-то не вечна, а я внуков понянчить хочу, внучке косички позаплетать. Будешь мужу свои пироги с мясом печь.
Настя неоднозначно пожала плечами.
– Рано ей еще! – пробасил отец. Так как