и посудомойщицей, и ткачихой с поварихой со сватьей бабой Бабарихой. Обратите внимание, в центре новая экспозиция – копии рукописей, макеты оружия, проходите, чем бог послал, чай-кофе, черная икра. Большие неудобные люди. Каждый – как чемодан без ручки. С каждым отдельная возня. Бессонница, злость, пальцы пахнут брауншвейгской колбасой. Перед глазами тарелки с присохшими ошметками канапе.
– Ваш латте.
Бокал встал строго, как пешка, объявившая мат. Проводила официанта взглядом. Еще один мученик капитализма. Представила, как здорово бы смотрелось: «Пошли все на хер!» – и он сдергивает с себя фартук и, шмякнув им о стойку, уходит в суровое черно-белое утро. И она кричит ему вслед: «Жги, чувак!» Но нет – пересек зал и завис над парочкой, уткнувшись в свой блокнот. А она проверила латте: теплый.
В сумке, больше похожей на портфель – всегда любила выглядеть по-деловому, – ее первая статья. Просили распечатать: Леонид Макарович предпочитает на бумаге. В статье – городской активист, призывающий мэрию организовать велодорожки. Плюс готовый землеустроительный проект, выполненный частной фирмой, а также расчеты профессора ЛГТУ: как велосипеды разгрузят городской трафик.
Из редакции в столовую проплыл пуховик. Через три минуты поплывет обратно. Зачем они туда ходят? Встречаются с источниками? С героями интервью? Интересная работа. Интересная у нее теперь работа.
Ровно в десять Лиза поднялась в приемную.
Джемпер крупной вязки, очки в золотой оправе – Леонид Макарович встретил ее в дверях кабинета. Домашний, надежный.
– Не раздевайся, прохладно. Присаживайся. У нас минут десять.
На стене молодой Путин, благодарственные письма, иконы, фотографии с торжеств: губернаторы – бывший, нынешний – ректоры вузов, мэр, Баста, Анита Цой.
– С Лешкой мы когда-то будь здоров повкалывали.
Выборы девяносто шестого. Эх!
Протянула распечатанную статью.
– Что это?
– Вы просили что-нибудь написать. Там эксклюзив по транспортной проблематике, я нашла…
– Оставляй, посмотрю твой эксклюзив.
Оставила, но немного расстроилась: надеялась сразу блеснуть, представляла, как он принимается читать – ну-ка, ну-ка, что тут у вас – и скептическая прохладца сменяется удивлением, он отрывает взгляд, качает головой – очень даже недурственно, знаете. В самой нескромной версии он кричал редактору – или кто там у него под боком: это на первую полосу! Ничего, можно и так.
– Концепция нашей газеты тебе известна?
– Конечно, я…
– Старейшая газета города! Все прогорают, а мы живее всех живых. Главное – внимательность. Журналист должен быть гипервнимательным. Никаких ошибок в именах, фамилиях. Нас читают уважаемые люди. Неграмотность оскорбляет. Город нужно знать. Обязательно! А как же! Досконально нужно знать. Вот ты знаешь, например, где у нас улица МОПРа?
– МОПРа?
– МОПРа!
– Где-то на Западном?
– Так. Плаваешь. А как расшифровывается, знаешь?
Почувствовала,