французским сыром, испанской ветчиной, немецкими сосисками, и, конечно, вином…
В посёлке его зовут «буржуем». Он всегда с иголочки одет, говорит по-русски очень правильно, с приятной мягкой картавостью. Не до конца понятно, кто он по профессии – то ли парижский театральный критик, то ли искусствовед… Поговаривают, что он пользуется услугами продажных женщин. Его троюродный брат по матери, Игорь, поселившийся у него сразу по приезде Бонье в Россию, однажды проговаривается кому-то из местных, что «Володька» частый гость в элитном борделе на Васильевском…
Татьяна Покровская. Приехала с Украины; с грехом пополам окончила швейное училище; встретила Илью; вышла замуж и родила двух девочек-погодков. Яркая, крутобокая хохотушка, хорошо поёт, хорошо готовит, по слухам поколачивает своего недотёпу-мужа… После двух родов не растеряла свою малороссийскую красу, довольна судьбой и считает, что хорошо устроилась в этой жизни. Хотя оснований так думать, на взгляд Макса, у Татьяны было крайне мало.
Влад и Илья Покровские жили в доме своих родителей, где оба родились и выросли. Дом был старый, но крепкий, кирпичный, и очень большой. Похоронив одного за другим родителей, выросшие братья разделили дом ровно пополам, и теперь со стороны это жилище выглядело довольно странно, но зато наглядно демонстрировало, кто есть кто в этом самом доме.
Левая сторона, принадлежавшая старшему брату, была обшита модным заграничным материалом. Вдоль всей южной стены Влад пристроил широкую веранду с окнами в пол, фундамент своей части дома отделал натуральным камнем. Вокруг – зелёный ухоженный газон, клумбы с прекрасными цветами, туи, можжевельники, а в дальнем углу, возле забора – голубые ели, оплетённая вьюном беседка и кованый чугунный мангал с завитушками. Никакой изгороди между землёй братьев не было. Снежана, жена Влада, посадила по линии раздела несколько кустов и высокие цветы – мальву, наперстянку и пион, но оставила проход между ними – братья почти не общались друг с другом, но жёны дружили.
Правая сторона дома представляла собой печальное зрелище. Доски, которыми ещё в прошлом веке обколотил дом отец Ильи и Влада, отчаянно нуждались если не в замене, то хотя бы в покраске. У козырька крыльца съехал конёк. Само деревянное крыльцо подъели термиты, и, подниматься и спускаться по нему, можно было, наступая только на определённые точки на ступеньках. Все десять соток их части двора Татьяна захватила под огород, который содержала в идеальном порядке – ни соринки, ни травинки. Высокие грядки ровными прямоугольниками заполняли участок от края и до края, в конце стояли две большие теплицы. Илья полушёпотом жаловался, что с осени по весну его двор напоминает военное кладбище. Полушёпотом это потому, что за открытую критику можно было и оплеуху получить. Огород был гордостью и смыслом жизни Татьяны, и она ухитрялась собирать с этого клочка земли невиданный урожай – картошка, морковка, свёкла, лук, помидоры, кабачки, горох, тыква и ещё Бог знает что! В сезон она сотнями крутила банки с овощами, томила в печке зимние салаты, варила нежные соусы,