Александр Григорьевич Домовец

Ратники преисподней


Скачать книгу

протяжении рассказа Наташа смотрела на меня с нежностью и запоздалым беспокойством, Юра кривил губы и несколько раз выругался, а Марк Наумович озадаченно хмурился.

      − Ну, и как вы трактуете сей эпизод? − спросил он.

      − Такого наезда в моей практике еще не было, − признался я, пожимая плечами. − Все, до чего я тогда додумался, сводилось к простой мысли: похоже, что Колбасьев по жизни балуется гипнозом. И не убедив меня с помощью денег, решил сломать психологически. Хотя все равно странно… Однако теперь, после истории с Максимом Криволаповым, ситуация выглядит иначе.

      Предположим… только предположим, Юра… что Бормоталов не врет. Тогда речь уже не о гипнозе. Речь о внушении с помощью магии. Я же говорю: глаза у него при этом светились так, что мороз по коже. И шипел что-то еле слышно. Слов не разобрать, но фонетика не наша, не русская… Кстати, попутно объясняется, почему Колбасьев такой искусный переговорщик. Он просто зомбирует собеседника, и тот вынужден подчиниться.

      − Ну, тебя-то он ведь не сломал, − заметил Юра.

      − Да, что-то у него не вышло. Я ведь гипнозу вообще не поддаюсь. Какие-то особенности нервной системы… Он, между прочим, этого не ожидал. Во всяком случае, вид у него был такой, словно целуется с Фредди Крюгером.

      − Я все-таки не понимаю, − сказала Наташа. − Если он решил избавиться от Максима, то почему не сделал этого сразу? Зачем было мучить, устраивать за ним слежку, запугивать? Водитель этот слепошарый, жуткие сны…

      Я покачал головой.

      − Тут как раз все понятно. Колбасьев, сдается мне, личность с психическим изъяном. Ты вспомни: золотая медаль в школе, учеба в МГУ − многие ли так здорово стартуют? А потом двадцать лет прозябания… Стало быть, наверняка закомплексованность, неудовлетворенность, озлобление. Да, с «Петрохолдингом» ему круто повезло. Но комплекс неудачника никуда не делся − просто ушел вглубь, в подкорку. Теперь Колбасьев до конца жизни будет самоутверждаться и подсознательно мстить окружающим. А тут Максим с его обидным отказом… Ну, как не продемонстрировать мощь, не унизить, не причинить боль беззащитному человеку? Он просто издевался над парнем, прежде чем решил уничтожить…

      − Ясно. Широкими, смелыми мазками художник рисует портрет законченной сволочи, − подытожил Юра.

      С этими словами он потребовал еще кофе, а я разлил коньяк. Коллектив не возражал. Я выключил верхний плафон, и теперь в кабинете горела только настольная лампа, распространяя несильный, теплый свет. От коньяка и общества друзей стало вдруг так уютно, что я с невольной горечью подумал: все же нехороший человек этот Бормоталов! Приперся вот со своей абракадаброй и смутил покой наших творческих грез…

      − Но почему с этой историей он пришел именно к нам? − спросила Наташа.

      Видимо, любовь наделяет женщину телепатическим даром. Во всяком случае, реплика Наташи вполне ложилась в контекст моих размышлений.

      − А куда ему еще идти? − хмыкнул Юра, поудобнее вытягивая