в голове). − Это не гипноз вовсе. Скорее, ближе к телепатии. Передача информации на расстояние.
Я поднял брови.
− Вы и это умеете?
− Вы даже не представляете, сколько чего умеет опытный, высококвалифицированный психиатр, − туманно ответил Бормоталов. − Да вы расслабьтесь. Закройте глаза…
От всего услышанного я, должно быть, очумел настолько, что беззвучно выполнил команду Бормоталова. Правда, мелькнула ехидная мыслишка: ну-ну, посмотрим, как ты мне передашь свои мыслеобразы… И вообще, с чем их едят…
Но тут же в сознании, сменяя друг друга, начали возникать картины и сцены, окрашенные в темно-серые тона. Смысл того, что вижу, я понял не сразу. Но как только начал понимать, то ощутил, что покрываюсь потом от неожиданности и страха.
− … Так что он сказал? − терпеливо повторил вопрос Марк Наумович.
Тщательно подбирая слова, я произнес:
− Бормоталов пришел к нам, потому что надеется: здесь ему поверят. По его мнению, вуду − огромная опасность и угроза, и молчать об этом он не будет. А в журналистах он видит возможных союзников.
− Да в чем угроза-то? − гаркнул Денисов.
Я еще раз вспомнил то, что увидел с закрытыми глазами, и медленно сказал:
− Бормоталов чего-то не договаривает, но главное выразил совершенно ясно. Он убежден, что вудуисты намерены установить собственный мировой порядок. Альтернативный и враждебный существующему в человеческом обществе. В каком-то смысле речь идет вообще о создании другой цивилизации…
Глава восьмая
«Си тенер, Аше!..»
Следующим утром у входа в свой кабинет я столкнулся со спецкором Славой Маняшиным. Спецкор выглядел плохо. Красные глаза, неуверенная походка и запах перегара неопровержимо свидетельствовали: он так и не сошел со стези порока, на которую ступил во время затянувшихся новогодне-рождественских праздников.
− Заходи, − сухо сказал я, распахивая дверь в кабинет.
Спецкор замялся.
− Да я, собственно… − с тоской во взоре он кивнул в сторону туалета.
− Успеешь, − безжалостно сказал я. − Садись, разговор есть.
Как говорится, все мы не монахи. Однако трехнедельное веселье − это уже запой. А от него подать рукой до семейно-служебных неприятностей и проблем со здоровьем. Все это я изложил Мане простыми, доступными для затуманенных мозгов словами. Кроме того, я перечислил имена нескольких журналистов. Все они когда-то были хорошими ребятами и классными, талантливыми профессионалами. Пока не спились…
− Запомни, Маня, − сурово сказал я напоследок. − Ты крепкий репортер, но я с тобой возиться не буду. У меня других дел выше крыши. Хочешь нажить цирроз печени или вступить в клуб вокзальных бомжей − твое дело. Только заруби на носу: еще раз явишься на работу «после вчерашнего», уволю по статье. А перед этим своей рукой заставлю выпить египетского виски. Чтоб долго не мучился…
Шепча: «Только не это!» − Маня выскочил за дверь. А я, в общем, не шутил. Кто пробовал, тот знает: виски, произведенный в Египте, ─ пойло не для слабонервных.