мной! – резко приказал Титу охранник. Привязав пленника к седлу, он вскочил на коня и неспешно поехал в сторону лагеря.
Остальная охрана немедленно окружила сотника, и вся процессия, которую замыкал не скрывающий своей радости Клавдий, двинулась к трибуну.
Глава 3
Мгновение… Ещё мгновение… Подобно биению сердца разум неустанно отмерял мимолётное существование там, где нет ничего, кроме вымышленных мгновений, пытаясь сохранить себя в бесконечном ритме безудержной погони за своей собственной памятью. Она угасала, но пока продолжала оставаться бесценным остовом бытия, настойчиво утверждающим вопреки немому равнодушию, что «я» есть…
Отсутствие угнетало, душило разум, заставляя волю сдаться и забыть о своём существовании. Каждый миг, который можно было соизмерить лишь с началом и концом уже весьма вялых мыслей, приходилось бороться с бесконечным безразличием, безмолвием и поначалу терзающей, но теперь приятно усыпляющей бдительность тишиной. Иногда возникало желание отступиться и стать такой же бессмысленной частью Пустоты, которая терпеливо ждала, когда очередной разум сдастся и, наконец, присоединиться к её вечному забвению. Но именно уверенность в том, что не Пустота склоняет к безволию, а только лишь собственное одиночество, заставляла бороться. Бороться с самим собой, со слабостью, то и дело возникающей неуверенностью, изъянами разума, стремящимися стать подобными Пустоте и начать процесс саморазрушения. Всё, как и всегда, сокрыто только в самом себе, и каждая победа за существование в мимолётном миге, где ты то ли был, то ли есть, а возможно только будешь, делает сильнее, совершеннее. Только бы не перестать мыслить! Иначе собственное забвение наступит настолько стремительно и незаметно, что даже не успеешь осознать: тебя больше нет. И некому будет констатировать исчезновение разума и, к сожалению, никто злорадно не усмехнётся над гибелью очередного одинокого пленника непобедимого отсутствия.
И в этом отсутствии у меня осталась только память. Память о том, что я был в исчезающем мгновении, которому здесь, в Пустоте, к сожалению, нет места. Но непреодолимое и в тоже время утомительное желание – быть, заставляло появляться жизненно необходимый миг. И моё существование уже превратилось в непрерывную погоню за этим стремительно ускользающим от моего разума мигом, в котором я очень хочу быть, но жутко устал догонять самого себя. Устал так, что вновь был готов сдаться…
«Нет! Никогда!» – то ли себе, то ли Пустоте мысленно прокричало моё упорство выжить, сотрясая разум, чтобы он не заснул и не провалился в забвение.
Я выстоял раньше, выдержу и сейчас это назойливо гудящее в сознании равнодушие! Оно только и ждёт, чтобы я немного расслабился и уничтожил себя своими же руками. Хотя, какие руки! У меня – их нет! Они остались в озере Творца, в закрытом мною Мире Богов…
Мгновение… Ещё мгновение… Разум продолжал создавать иллюзию времени для самого себя, чтобы не забыться в вечном отсутствии хоть какого-нибудь