нос Атриума вдохнул аромат Ирины, интимно шмыгнул:
– Модная провинциалочка, в парфюмерке новая коллекция. Могу организовать скидку семьдесят процентов. Не интересует? Ну, хотя бы почеши тогда.
– Что почесать? – переспросила Ирина.
– Меня.
– Нашёл дурочку, – Ирина показала буратинскому носу язык, поговорила с городскими обезьянами, в нарисованный на стене 3D-портал прыгнуть не рискнула (хотя подмывало), пошла в сторону метро. Поток людей оттеснил её к краю тротуара, довёл до входа в подземный переход, где на габбровом граните парапета лежал в позе эмбриона маргинальный человек.
– Водка пить – земля валяться, – пропела Ирина себе под нос.
Маргинал моментально приклеился к ней взглядом. Змея красно-жёлтой окраски, оплетавшая его шею, подняла голову и сделала стойку в сторону Ирины.
– Москва – хлеб-соль.
Маргинальный человек встал на ноги в одно движение, выбил по парапету полминуты чечётки, поклоном указал на шляпу с мелочью и снова улёгся на спину, колени подтянул к груди, правую руку приложил тыльной стороной к подбородку – принял опрокинутую роденовскую позу, если знать, кто такой Роден. Ирина резко наклонилась вперёд, выполнила высокий мах левой ногой в сторону-назад, метнула пятирублёвик в шляпу, и морок отпустил наполовину: позволил опознать в змее платок с фирменным узором «Биркинд». Ирина обрадовалась точности своего броска, на автобус идти передумала, пошла по ступеням вниз, в холодное апрельское подземелье. Следом за ней устремился симпатичный худой парнишка с бородкой, на ходу подтягивая похотливым движением просторные брюки.
– Один вопрос. Один вопрос, – нараспев начал парнишка, пристраиваясь к Ирине слева, параллельным курсом. – Красавица, дай ручку. Всю правду скажу, жениха богатого нагадаю и счастья с три короба.
– Врут.
– Что врут?
– С три короба врут, – Ирина приклеилась взглядом снизу вверх к глазам парнишки.
Они пошли медленнее и вскоре замерли на ступенях внутри людской толпы. Потоки их мыслей столкнулись, сплелись, начали плести гордиев узел нервов и чувств, разрубить который бывает не под силу самым острым мечам. Весёлые искры заметались в глазах парнишки, хлынули на кончик носа Ирины, с носа на щёки, защекотали, рассмешили, заставили девушку чихнуть.
– Монкада, – представился парень. – Это прозвище. Так меня Витя зовут.
– Монкада лучше, чем Витя, – Ирина обняла парня за шею двумя руками, потёрлась носом о чёрную щетину испанской бородки и выдохнула вверх что было силы: – Я буду звать тебя Мон-Када.
Её крик отрикошетил от низкого потолка подземного перехода, прошёлся по головам снующих вокруг людей и ушёл вверх, раздвигая каменные глыбы зданий. Голуби на вокзальной площади взлетели все разом, сделали круг и спрятались на балконе шестого этажа двадцать седьмого дома в ожидании дождя, который обязательно следует за громом.
– Скажи