намного сложнее, Лекс.
– Что такого сложного в бессмертии, богатстве и магической силе?
«Да все», – хотелось ответить Персефоне. Но вместо этого она спросила:
– Неужели это и правда так плохо – желать скромной смертной жизни?
– Нет, если только ты не хочешь также встречаться с Аидом, – сказала Лекса.
– Я могу делать и то, и то, – возразила богиня. Она и делала – всего несколько дней назад.
– Так было, пока Аид был твоей тайной, – пожала плечами Лекса.
И хотя Персефона с Аидом не подтвердили и не опровергли подозрения прессы, ей предстояло раскрыть их отношения, если она хотела сохранить работу.
Персефона нахмурилась.
– Эй, – произнесла Лекса, подливая вина в бокал Персефоны. – Да не переживай ты так. Через несколько дней они переключат все свое внимание на какого-нибудь другого бога и какую-нибудь другую смертную. Может, Сивилла решит, что на самом деле любит Аполлона.
Персефона была в этом не уверена. В последний раз, когда они об этом говорили, Сивилла ясно дала понять, что ей неинтересны отношения с богом музыки.
– Я пошла в душ, – сказала Персефона.
Мысль об обжигающе горячей воде звучала все лучше и лучше. Ей не хотелось больше чувствовать на своей коже этот день, не говоря уж о том, что она по-прежнему ощущала себя окруженной мусором, и его запах до сих пор наполнял ее нос.
– Когда выйдешь, посмотрим кино, – предложила Лекса.
Персефона унесла свой бокал и сумочку в спальню. Бросив сумку на кровать, она направилась в ванную и включила воду. Пока вода нагревалась, она вернулась в спальню и отпила еще вина, а потом отставила бокал в сторону, чтобы расстегнуть платье.
Она замерла, почувствовав, как ее окружила магия Аида. Это было совершенно отчетливое ощущение – покалывание зимнего мороза в воздухе. Она закрыла глаза и приготовилась исчезнуть. Аид уже не раз без предупреждения переносил ее в подземное царство, но вместо этого его рука легла ей под подбородок и его губы сомкнулись на ее губах. Аид поцеловал ее так, словно они не занимались любовью сегодня утром, и когда он отстранился, Персефона едва могла дышать, забыв про напряжение всего этого дня.
Ладонь Аида согревала ее щеку, и он провел по ее губам большим пальцем, пронизывая взглядом темных глаз:
– Трудный день, дорогая?
Она открыла глаза и подозрительно прищурилась:
– Ты следил за мной сегодня?
Аид даже не моргнул.
– С чего ты взяла?
– Ты настоял на том, чтобы Антоний утром отвез меня на работу – наверняка потому, что уже знал, о чем пишет пресса.
Аид пожал плечами:
– Я не хотел тебя беспокоить.
– Поэтому позволил мне выйти прямо к толпе?
Он многозначительно приподнял бровь:
– А ты вышла к толпе?
– Ты был там! – взвилась она. – Я думала, мы договорились. Никакой невидимости.
– Меня там не было, – ответил он. – А вот Гермес был.
Чертов Гермес.
Она забыла