вязала носки и варежки для продажи и даже сама ткала одежду. И возила на продажу в Уфу. Детей и внуков с малолетства приучала в одинаковой мере к труду и грамоте.
Все семеро детей Веры и Гавриила были отлипшими от Бога. У всех жизнь не задалась. Но все отличались независимостью характера, мышления, и нетерпимостью к начальству.
Во время второй мировой войны Гавриила забрали в трудармию. Всю войну он работал в Уфе на фанерном заводе, делал фанеру для военных самолетов, тех самых ПО-2, которые беззвучно по ночам бомбили немецкие армии. Если бы не Вера, Гавриил бы умер. Трудармейцев содержали, как обычных заключенных. Многие умерли от туберкулеза и воспаления легких. Заболел и Гавриил. Жена постоянно навещала его, привозила ему любимый кумыс, и пела ему в редкие ночи, когда Гавриилу удавалось, как в четырнадцатом году, убежать к Вере на час-другой.
Гавриил в трудармии выжил. Но прожил после войны всего восемь лет. Постоянно болел. Мучился давлением. Из города ему привозили черных, скользких пиявок в стеклянной банке с притертой крышкой. Пиявок ставили на шею. Они отсасывали кровь, отваливались и подыхали. Гавриил при этом шутил – как большевики на теле народа, нажрутся когда-нибудь, отвалятся и подохнут.
Гавриил умер в тот же день, когда стало известно о смерти Сталина. Он уже несколько дней лежал, не поднимаясь. Его уже соборовали и причастили напоследок. Он даже исповедался, повинившись за свое святотатство в отношении священника. Узнав о смерти Сталина, Гавриил сказал: «Ну вот, теперь можно… Первый из них отвалился. Свинья подлая, прости ему Господи! И нас, если это еще можно»!
Затем встал, вошел в молельную комнату, там поцеловал лик Матери (так он называл Богородицу) на иконе. Затем подошел к жене, обнял ее, поцеловал, попросил прощения у нее и у детей за все свои прегрешения перед ними и перед Богом.
Затем лег и умер со словами, – «Да будут очи Твои отверсты на молитву раба Твоего и на молитву народа Твоего Израиля, чтобы слышать их всегда, когда они будут призывать Тебя». (3 кн. Ц.8.52).
«Батюшки! Свет!» – Только и сказала на это Вера. Она никогда не слышала от Гавриила слов потаенной родовой молитвы.
Соломоновой молитве обучил Гавриила Яков, которого научил Дорофей, обученный сызмальства Ефремом. Эти слова произносил мужчина рода на свою смерть. Но Симона Гавриил не научил Соломоновой молитве и рождественской песне. Не успел, не захотел? После Гавриила жизнь рода поскучнела. Посерела. Дальше порой начинается муть какая-то.
Жена Гавриила Вера была самодостаточной личностью до последнего мгновения своей жизни. Она не только вынесла семерых детей – никого не потеряла, она умудрилась стать в колхозе заведующей колхозным садом. И еще она была в деревне, будто бы народным клириком Церкви, ее приглашали на отпевания, именно на отпевания, поскольку она знала в тонкостях эту службу. После закрытия храма во время духовных праздников Вера ездила молиться в город. После смерти Гавриила Вера стала жить отшельницей. Возможно, она даже приняла монашеский