утро явились сразу два мужчины!
– Хватит, – простонала я, убрала важные бумаги в сейф и вышла из кабинета.
Лучший способ забыть о несложившихся отношениях – загрузить себя работой.
Люди Гордея почти закончили ремонт, и я мысленно похвалила себя за правильное решение. Как выяснилось, золото мотивировало куда лучше, чем долгие уговоры и просьбы подойти к выполнению задания со всем пониманием.
Слава предкам, воспитательницы в моей школе были не такими закостенелыми. Они даже радовались тому, как быстро строители перестали ходить с постными лицами по детским спальням.
– Ясного неба, – поздоровалась Анна, встречая меня на пороге старого приюта. – А мы вас заждались. Тут такой аврал, мы с ума сходим!
– Что стряслось? – спросила я, забирая у неё Дэвида.
Ему не нравилось сидеть на руках, но стоило отпустить на пол, сбегал. Да так быстро, что ловить приходилось всей школой. Он считал салочки забавной игрой. Справедливо считал, но нам было весело только в первые десять минут.
– Новенькие, – вздохнула воспитательница. – Отказались от еды. Младшие проплакала всю ночь и всё утро. И бессалийские малыши сами на себя не похожи. Я попросила Невила посидеть с Эмиром, пока водила в купальню девочек. И знаете что? Наш всегда спокойный мальчик устроил форменную истерику. Ужас, что было! Я из подвала прибежала. Думала, что-то случилось. А он просто сидел на полу и рыдал в три ручья!
Анну переполняли эмоции. Страх, озадаченность и усталость. Даже злость лишь скромно пряталась за ними. У меня голова закружилась от обилия ароматов. Приют пропитался страданием. Нужно было успокоить воспитательницу словами: “Всё пройдёт. Период адаптации всегда такой сложный. Эмоции новеньких заражают тех, кто к приюту давно привык. Особенно малыши любят подхватывать эстафету дурного настроения. Один заголосит и все ему подвывают, а потом также дружно успокаиваются”. Но ситуация с беспричинной истерикой Эмира действительно странная. Что-то пошло не так.
– Где он сейчас? – спросила я Анну.
– Эмир?
– Нет, Невил.
Он единственный был рядом. Мог больно толкнуть малыша или укусить. За что? Сложный вопрос. Невил тяжело переживал уход из дома. Его забрали от братьев и сестёр, оставили без матери. Если мальчик, не справившись с чувствами, сорвался в агрессию, то нужны срочные меры. Никакого наказания, разумеется. Тепло и поддержка с посылом: “Здесь безопасно, тебя никто не обидит”. Если всё получится, его защитная реакция выключится. Жаль, семилетку уже не поносишь на руках. Было бы проще.
Он сидел в мягком уголке, наблюдая за младшими. Обнял колени и обложился подушками, будто стену выстроил. Никто больше не плакал, но сам Невил готов был взорваться. Вот от кого разило страхом и болью.
– Невил, – позвала я его, усаживаясь на пол так, чтобы наши глаза оказались почти вровень. – А почему ты такой кислый? Что случилось? Расскажи, пожалуйста, я не знаю.
Да, маленькая ложь от меня и возможность для мальчика озвучить свою версию. В любом конфликте важно