я поцеловала два сложенных вместе пальца.
На этот раз почти не соврала. Магия причиняет такой вред, что деревянные манекены на полигоне в щепки разлетаются, но Невилу не обязательно идти в боевики. Вдруг у него дар целителя? Там прямое воздействие на тело. Ох, показать бы Эмира лекарю. Внешне малыш здоров, однако перестраховаться в нашей ситуации не помешает.
– Хорошо, – ответил сын Леи и проделал брешь в своей баррикаде из подушек. – Я согласен учиться.
– Вот и славно, – я протянула руку. – Пойдём искать наставника прямо сейчас. Посидишь у меня в кабинете? Я пару писем напишу.
Он кивнул, сжимая мои пальцы и тут я на собственной шкуре почувствовала, почему Эмир бился в истерике. Руку пронзила совершенно невыносимая боль. Слёзы брызнули из глаз. Сдержаться не удалось, тело реагировало быстрее мыслей. Я выдернула руку и подула на пальцы, пытаясь заклинанием слабого исцеления хоть как-то уменьшить страдания. Не получалось, они горели. Даже кожа покраснела
– Простите, простите, – запричитал мальчик и забился обратно под подушки. – Я не хотел! Оно само.
Разумеется, само. Чтобы так жахнуть, боевики годами учатся. Святые предки, лишь бы не заорать на весь приют! Я продолжала дуть, пока краснота хоть чуть-чуть не сошла. Потом вытерла слёзы и отдышалась. Линней мальчика в отряд без испытания зачислит. Можно считать, что одного сироту я уже благополучно пристроила. Кстати, о командире отряда боевых магов. Вот кому я напишу.
– Всё в порядке, мне уже не больно, – заверила я Невила, пряча руку за спину. – Пойдём. Первый урок состоялся. Пока тебе лучше никого не трогать. У меня в кабинете есть перчатки. Они должны помочь. Зато мы знаем, как проявляется твой дар. Это хорошо.
Будущий боевик смотрел на меня недоверчиво, но ароматы страха и стыда уменьшились. Отлично. Осталось довести его до кабинета и снова сесть за письменный стол.
– Пойдёмте, – сдался он.
Из здания бывшего приюта мы вышли вместе. Невил пугался каждой тени и старался не подходить ко мне ближе чем на пару шагов. Отчасти я его понимала. Открытие “я не такой, как все” – одно из самых тяжёлых в детстве. Папа любил меня больше жизни, но и ему пришлось просить: “Не болтай о себе лишнего, Амелия”. Ага, а то не будет друзей и прозвище Нюхач прицепится до конца моих дней. Невилу с его даром придётся ещё тяжелее. Я уже переживала, как он будет тренироваться с другими ребятами. А как пойдёт на свидание с девушкой, когда вырастет? К ней тоже будет нельзя прикасаться?
– Лина Амелия, – окликнул меня кучер академии. – Мы тут учебники привезли.
Повозка остановилась, и оттуда вышел Хорс. Высокий и худощавый старик обвёл взглядом здание школы и только потом обратил внимание на меня.
– А, дочурка Витта. Решила приобщиться к нелёгкому делу воспитания будущих воинов?
– Не только воинов, лин Хорс, – я приветливо улыбнулась. – И вы это знаете. Отец ведь рассказал, зачем я просила прислать подмогу?
– А как же, – учитель магии с удовольствием