секретаршей братьев Лучиано. «Интересно, это та же, черноволосая?» – мелькнула мысль. Я попытался сосредоточиться.
Девушка говорила на хорошем английском, практически без акцента. У нее была для меня важная информация, которую я должен был узнать непременно сегодня. Неужели они откажут таким нетактичным образом? Это было первое, что пришло мне в голову. То ждите до завтра, то вдруг передают новости через секретаршу. Новость, однако, оказалась совершенно иной. Господа Лучиано приглашали нас на ужин в ресторан и спрашивали, имеется ли у нас такая возможность. Возможность у нас была, имелось даже и желание… поскорее закончить с этим делом. Машина должна была подъехать за нами к семи. Теперь оставалось разыскать Светлану и предупредить ее, чтобы не гуляла долго по городу, потому что в этот раз я собирался провести с ней серьезный разговор о том, что ей следует говорить и как держать себя на деловом ужине. А то мало ли… Ее же опять может понести не в ту степь!
– Я у Колизея! – Светлана ответила после первого гудка. В голосе ее слышалась радость.
– Все в порядке? – поинтересовался я на всякий случай.
– Да, все замечательно. Я сделала такие потрясающие фотографии!
Я поторопился ее прервать, так как уже знал, что сейчас последует поток восторга и других ее безудержных эмоций, чего я в данный момент слышать не хотел. Сразу же сообщил о сегодняшнем ужине с братьями Лучиано и попросил, чтобы в шесть она ждала меня в лобби отеля. «Надо все обсудить», – сказал я и закончил разговор.
Было понятно, что итальянцы решили не терять времени до завтра и в приятной обстановке, в приятной им компании Светланы вежливо отказать. Отлично! Значит, завтра можно будет улететь первым же рейсом. А через пару дней эта поездка покажется далекой и быстро забудется. Теперь можно было перекусить и отдохнуть.
В шесть вечера в лобби я был один. Попросил официантку принести кофе и позвонить в номер Светланы – напомнить, что я ее жду. Вместе с кофе мне была сервирована неожиданная новость: Светлана выйти из номера не могла. Я с недоумением спросил, что случилось. Официантка пожала плечами и смущенно улыбнулась:
– Синьорина себя неважно чувствует, час назад просила лекарство.
– Какое лекарство?! – спросил я недоуменно, а про себя подумал: «И почему я об этом не знаю?»
– Я думаю, лучше она сама вам все объяснит, – сказала девушка.
Гадая, что же могло произойти, я позвонил Светлане. Трубку она не поднимала. Может, ей действительно плохо? Может, заболела? Тогда почему не обратилась ко мне? Ведь она еще час назад просила лекарство. Меня не уведомила… Что ж, придется пойти самому.
Я постучал в дверь ее номера – тишина. Постучал сильнее. За дверью послышался легкий шорох.
– Кто это? – спросила она на английском.
– Светлана, откройте!
Мой голос прозвучал излишне властно, но я действительно был встревожен.
– Я не могу, – протяжно и тихо, что было ей не свойственно,