меня домашним печеньем с шоколадной крошкой, а я поделился с нею своим молоком. Через неделю мы впервые сели вместе на музыкальных занятиях в классе миссис Уилсон, а когда прозвенел звонок, я не пошел играть в кикбол, чтобы посмотреть, как она рисует. В начале третьего класса родители Эммы переехали в небольшой кирпичный домишко в одном квартале от нашего, так что по дороге в школу я шел мимо него. И почти каждое утро я встречал по пути Эмму и ее младшего брата Чарли.
Чарли был четырьмя годами младше Эммы, но в чем-то ее обгонял. Так, у него были необычайно длинные и сильные руки, за что сестра прозвала его Попаем. Он очень любил что-нибудь мастерить, в особенности забивать что-нибудь молотком, и удар у него получался будь здоров какой. При этом он по-настоящему оберегал старшую сестру, и в первые года два нашего знакомства я не раз замечал, что Чарли исподтишка за мной наблюдает.
По складу характера он и в детстве был не чужд авантюр и не всегда продумывал свои действия до конца. Однажды он решил покачаться на нашей магнолии, уцепившись вместо веревки за Резинового Армстронга[22], однако дело кончилось скверно для того и другого: Чарли здорово треснулся, а Армстронг лишился одной из конечностей. Рухнув возле крыльца в кучу веток и листьев, Эммин братец с мольбой смотрел на меня, безмолвно взывая о помощи.
«Любознательный», «пытливый», «умеет играть в одиночестве» – так говорили обо мне в детстве, и, в общем-то, это было весьма справедливо. Едва научившись соединять вместе кирпичики «Лего», я очень скоро превратил свою комнату в лабиринт собственной конструкции, так что даже мама в конце концов махнула рукой и перестала заставлять меня там убираться. С потолка свисали на лесках модели самолетов, в углах стояли пяти- и шестиэтажные бревенчатые дома, собранные из наборов «Хижина Линкольна», битком набитые книжные полки были сплошь уставлены склеенными из спичек фортами и крепостями, а бо́льшую часть письменного стола, за которым мне полагалось готовить уроки, занимали карточные домики (они не разваливались, ибо при строительстве я использовал столярный клей). Сломанные машинки «Мэтчбокс» я разбирал, а из частей собирал новые, невиданные модели, состоявшие зачастую из деталей от десяти-пятнадцати автомобильчиков. Из резинового медицинского жгута я мастерил рогатки. Став постарше, я усовершенствовал рукоятки, тормоза и передачи своего велика для езды по бездорожью, повысил скорость вращения потолочного вентилятора в своей комнате и изменил шаг витка пружины «Слинки»[23] таким образом, что она действительно стала шагать по лестнице, как в рекламе. В общем, я и вправду постоянно что-то изобретал, мастерил, но главное, мне всегда хотелось узнать и понять, как работает тот или иной механизм.
В особенности меня интересовало устройство человеческого тела. Строительством и механикой я просто увлекался, но тайны тела захватили