столетия на то, чтобы теперь она могла жить, не зная тревог.
– Ты бываешь порой так слеп, что не видишь очевидных вещей. Как она счастлива рядом с тобой. – покачал головой старейшина Скандинавии на его слова, – Говоришь о страхе, но сам выдаешь желаемое за действительное и боишься собственной тени, которой, к слову, у тебя давно нет. Мой статус претит этому, но как твой друг, я должен тебе сказать. Ты взрастил прекрасную девушку, чей дар готов расцвести, чьи таланты помогут ей стать легендарной, и на этом ты хочешь вновь лишить ее семьи, когда, наконец, спустя эти самые сотни лет скитаний, можешь снова видеть ее улыбку? Ты даже не видел, как она родилась, не знал ее первых шагов и песен, как впервые она сражалась за собственную жизнь, потеряв мать. И вместо того, чтобы ценить вместе с ней каждый момент ее жизни, помочь ей обрести счастье и долгожданный покой, ты готов бросить ее и теперь? И на кого? На вот этих? – скептически вздернул он брови, кивнув головой в сторону, где Яшвен и Эмиель что-то горячо доказывали Аристиду – французскому травнику, старейшине Прованса и Авиньона, щуплому на вид, а потому неспособному что-либо противопоставить льду и пламени, внезапно объединившимся во имя одной, только им ведомой, общей идеи. – Подумай еще раз, мой тебе совет.
– Есть в твоих словах доля истины, друг… – ответил он, невольно повторив его гримасу, – Помнится, мой названый брат когда-то говорил мне то же самое. Однако мы оба знаем, чем это закончится, если пустить все на самотек.
– О боги… – махнул в его сторону Шепеторн, этой же рукой в итоге хлопнув Виктора по плечу, – Ты порой занудствуешь не хуже Эмиеля, но с тобой хотя бы еще можно нормально напиться. Этот лыка не вяжет после двух глотков, позор ирландского народа. Вот, налей-ка себе еще, а мы пока приступим к делу…
Звуки громких хлопков ворвались в мелодичный поток, прервав танец, заставив притихнуть колдовскую флейту.
– Братья и сестры! – старейшина вышел во главе других в центр поляны, раскинув руки в стороны на фоне костра, приветствуя собравшихся, – Сегодня особенная ночь! В который раз колесо Жизни сделало свой оборот, и мы встречаем новый цикл неотвратимого круговорота сил природы. Изгоняем зло и холод с наших земель, освобождаем горные ключи ото льда и снега, чтобы, напитав почву, к осени пожать богатые плоды. Мы – опора своей земли и друг для друга. Этой ночью к нам присоединится новая сестра! Что ныне будет говорить от имени земель Саксонских и Лауэнбургских! Сегодня мы отмечаем праздник на землях ее семьи и рады приветствовать их госпожу на восходе ее силы! Примем же ее в наш круг, и да взойдет она яркой звездой рука об руку с богами! Приди же к нам, сестра Беатрис!
Девушки собирались вокруг нее, храня почтенное молчание. Одна за другой они передавали друг другу большой венок, каждая вплетая в него по цветной ленте, шепча слова напутствий и заклинаний на неведомых ей языках. В конце, держа все вместе обеими руками, возложив его на чернильные локоны