инцидента. С ней все хорошо, можно сказать, отделалась легким испугом и исцарапанными руками. Они не успели ее догнать, благо Мы подоспели вовремя. Алан не отходил от нее ни на минуту, впервые видел его таким. Отец посадил ее под домашний арест, как будто она и раньше часто выходила из дома… Никогда не понимал этой дурацкой повадки ограничивать свободу передвижения. Я бы уже взвыл от такого обращения, но видимо флегматичный взгляд на вещи достался ей все же от тебя. Честно сказать… я удивлен, не ожидал, что это случится настолько быстро, но и твое волнение вполне объяснимо, потому я и здесь, а не рядом с тобой, как это было уже долгие годы. Я подумаю, что можно сделать. Не так давно ее мать родила второго ребенка. Это мальчик. Вскоре он подрастет и наверняка детям понадобится опытный наставник, умеющий держать в руках что-нибудь посерьезнее иглы для вышивания. Думаю, мне удастся убедить Генриха нанять тебя в качестве гувернера, ведь твой опыт и познания в науках не знают пределов и уникальны по своей сути. Будь осторожен, Виктор, в Германии сейчас крайне неспокойно… А пока ты готовишься, а я подготавливаю почву, обещаю, что позабочусь обо всем.
Всегда мысленно с тобой,
Йохан фон Глос.»
– Ну, что можешь сказать теперь… брат мой?
Мужчины стояли на веранде поместья, опершись на перила глядя на то как тренируются дети. Весна была в самом разгаре, атмосфера непринужденности и беззаботности так и витала в воздухе, а потому, со смехом размахивая тренировочными шпагами, Беатрис и Алоис относились ко всему как к игре, носясь друг за другом по лужайке и рассекая оружием воздух. Неподалеку от них, то и дело сменяя в руках инструмент, сидя на ступенях веранды расположился смуглый юноша лет шестнадцати, и, вырезая из дерева какую-то фигурку, с улыбкой поднимал взгляд на детей хозяев дома в те моменты, когда они смеялись особенно громко.
– Она впервые взяла в руки оружие, Виктор. Скажи, все ли дети в двенадцать лет так хорошо управляются со шпагой?
– Она моя дочь… иначе и быть не могло. – иронично ухмыльнулся мужчина, прищурив глаза цвета спелого гранатового зерна. – Рано или поздно она сама попросит меня обучать ее наравне с братом. А пока что она вряд ли отдает себе отчет в том, что ее дух был рожден с оружием в руках.
– Что ты хочешь этим сказать? Что у нее нет выбора?
На некоторое время на веранде повисла пространная тишина. В воздухе перед мужчинами то и дело проносились юркие тени летучих мышей, совершенно безразличных к тому, о чем только что шла речь, будто унося с собой в сизое небо отголоски оставшегося без ответа вопроса. И было неясно, то ли Виктор в своей излюбленной манере хотел оставить вопрос открытым или же на него вовсе не было ответа, однако на эти несколько минут, что в чистом воздухе весенних сумерек не было слышно ничего кроме детского смеха, каждый из них про себя подумал о своем.
– Ты не хуже