в прибывшей генеральше ей показалось знакомым). – Милой леди необходимо переодеться – сходите в курсантскую каптёрку и выдайте одежду, в которой она прибыла. Если несложное поручение понято, можете идти выполнять. «На тумбочке» – я! – пока постою, чуть-чуть подежурю, – не увидев дневальной, она саркастически улыбнулась (заодно опередила любое возражение, какое перво-наперво пришло бы ответственному лицу, поставленному на бдительную стражу, неусыпную и надёжную, по сути передовую).
Как и полагается в армии, живописно откозыряв, наиболее юные девушки проследовали в святая-святых любой солдатской казармы; вещевая кладовка располагалась в пяти метрах от основного входа и пряталась за неприступной, сугубо железной, дверью. Генерал-лейтенант осталась стоять на надлежащей охране. Вернулись исполнительные посланницы ни много ни мало, а ровно через четыре минуты. Лисина Юлия Игоревна кардинально преобразилась! Теперь на ней красовались предметы обычной гражданской одежды: простенькая болоньевая куртка, отличавшаяся коричневым цветом и большим количеством всяческих молний; прочные синие джинсы, как принято среди молодежи, вытертые на бёдрах да в голенной области; новомодные кроссовки, по окрасу сочетавшиеся с верхней одеждой и украшенные четырьмя разноцветными полосами; чёрная водолазка, использованная когда-то для спасения пленённой Оксаны. По нестандартному внешнему виду можно с уверенностью судить, что влиятельная наставница готовит её для какой-то уличной деятельности, скорее всего, разведывательной, а возможно, необычайно таинственной (если принимать во внимание секретный отдел, к какому та напрямую приписана).
– Вот, – знойная брюнетка, облечённая в генеральское звание, удовлетворённо кивнула, а следом осветилась добросердечной улыбкой, – теперь я узнаю несравненную плутовку Лису, способную к активному погружению в обыкновенное провинциальное общество. Так случилось, сейчас её прежние умения окажутся кстати, – добавила она намного тише, слегка удручённо, предназначая последние слова, единственное, только лишь для себя, – время нынче такое… военное, неспокойное. Пошли! – отдала она непререкаемую команду и твёрдой походкой, наработанной за долгие служебные годы, направилась к выходу.
– Оксана! – окликнула кареглазая бестия и… сразу же осеклась: – Простите, товарищ генерал-лейтенант, – она вдруг отчётливо поняла, что о существующей между ними чувственной дружбе посторонним знать, ну! просто необязательно, – но как же мои личные документы?.. Они находятся в кабинете у ротного командира, а туда, в его отсутствие – при всём огромном желании! – попасть никак не получится.
– Поверь, Юла, – непонятно почему (по какой-то неизвестной причине?) Бероевой вспомнилось и второе прозвище, некогда прилипшее к непревзойдённой ловкачке; она остановилась, не дойдя до дверного проёма, на секунду обернулась назад, а дальше договаривала уже на ходу: – Они тебе пока не понадобятся… и будет даже лучше, что ты