странная дружба может закончиться, едва начавшись, – сказал Артём. – И не потому, что вы поубиваете друг друга.
– Это будет избиение младенца, – произнёс Тим.
– Язык без костей способствует преждевременной насильственной смерти, – огрызнулся Эмиль.
– Я собираюсь поступать в институт культуры. – Артём выдержал паузу, давая друзьям возможность осмыслить новость. Рано или поздно обстоятельства всё равно разведут их по разным лыжням. – Не вижу себя юристом. Документы, суды, иски – это всё не моё. Такая работа сделает меня несчастным. И так достаточно настрадался, глупо рыть себе могилу своими же руками. Хочу связать свою жизнь с миром кино. Вы знаете, оно мне ближе, чем театр. С начала года не пропустил ни одной кинопробы в городе, где есть подходящая моему возрасту и внешности роль. Пришлось прогулять сколько-то лекций. Трачу уйму времени на чтение специальной литературы и просмотр фильмов. Репетирую перед зеркалом… только не смейтесь! Чем-то это похоже на твоё желание встречаться со стервами, Эмиль… извини, дружище… проживать жизни героев, переживать, радоваться, бояться. Какая ещё профессия даёт такой широкий спектр чувств? Знаю, пройти отбор на кафедру режиссуры и мастерства актёра будет непросто. Не я один такой мечтательный. Придётся научиться двигаться между каплями дождя. Экзамены вот-вот начнутся. Не поступлю в этом году, буду готовиться к следующему. Я не отступлюсь. Однажды я спросил себя, если жизнь конечна, на что бы я хотел её потратить? Чем можно заниматься и в двадцать лет, и в восемьдесят? И образ, вспыхнувший в голове ярче других, мне понравился. Я хочу стать актёром.
Он закончил свою искреннюю, далеко не сценическую речь и поспешил выпить воды.
– Если вам есть что сказать, не молчите.
Снаружи летний ветер кружил в игрушечном вихре полиэтиленовый пакет в компании с дорожной пылью. Вот у кого стоило поучиться детской беспечности. Тим вертел в руках молитвенные чётки бирюзового цвета из заменителя камня с крестом. По его признанию, набожностью он не страдал, чётки помогали не перескакивать с мысли на мысль, а при быстроте работы его мозга это случалось постоянно. Эмиль заканчивал делать из салфетки фигурку лебедя.
– Это великое счастье – знать, чего ты хочешь, – сказал он, не прекращая складывать крошечный клюв бумажной птицы. – Поздравив меня с успешной сдачей ЕГЭ, родители посоветовали подать документы на юридический факультет. Универсальная профессия, широкий кругозор знаний, большой спрос на хороших специалистов и что-то ещё, безусловно, важное. И вот слушаю я тебя, Артём, и понимаю, что до сих пор следую этим советам как слепой котёнок. Ни одной собственной идеи в голове. Что-то хреново родители научили меня делать осознанный выбор. Опомнюсь лет в сорок, начну ломать фундамент. А вот смогу ли построить новый в таком возрасте – большой вопрос.
– Та же ситуация, – продолжил Тим. – Сдался мне этот юрфак. Быть студентом весело, но я не потратил и пяти минут над тем, чем буду заниматься после получения диплома. Течение несёт, и ладно. Ты молодец, поступай, конечно. Если пробьёшься и станешь звездой, постарайся между употреблением кокаина и оргиями не забывать старых