на шее висели длинные бусы в два ряда, с которыми она играла, громыхая и перебирая пальцами, когда пыталась найти занятие рукам.
– Всё складывается как нельзя лучше, – убаюкивала она. – Случай не сложный: мужчина, тридцать пять лет.
– Как мужчина? – Юля притормозила.
– Я и говорю: не сложный. Вам только грим нанести, да лёгкий румянец. А с женщинами, сами знаете: губки, бровки… Последний раз вставляли пирсинг в нос. Хотя и мужчины, знаете ли, бывают похлеще… Но в этот раз, слава богу, классика. Так что… быстро отделаемся! Платят хорошо, вы уж постарайтесь, чтобы он выглядел достойно.
В помещение с гробом Юля входила на ватных ногах. Это был небольшой зал, где проводились над телом завершающие работы – покойники здесь преображались, им придавали «товарный» вид. Ольга Николаевна поддерживала её на всякий случай под руку. Девушка успела заметить зажатый в ладони флакон нашатыря – сотрудница была во всеоружии.
Но в обморок никто не упал. Через минуту Юля удивлялась – чего же она могла бояться, какая глупость: накрутила саму себя. Такого клиента при жизни вряд ли она бы заполучила. И где они только ходят – эти роскошные богатые мужики средних лет…
Юля работала аккуратно, в перчатках, накладывала грим специальными спонжами. Без противогаза – в простой медицинской маске, которых в кейсе лежала целая пачка. Косметика оказалась высочайшего класса. Надо обзавестись этой маркой, думала она, только сначала уточнить: подходит ли данная продукция для работы с живыми? Может она какая-то специализированная, химозная, чтобы труп дольше не разлагался… Наставница, толком не объяснив, всучила её впопыхах – пускай, когда вернётся, соизволит провести нормальную ознакомительную подготовку по материалам, а не так спонтанно.
Мужчина получился «хоть куда». Юля представила, как он отдыхает возле бара, дымя сигарой, с бокалом-хайбол, наполненным виски, держа его этой самой рукой, которая в данный момент возлежала на его груди – на ней красовался перстень с крупным камнем. Мужчина в её воображении напоминал чикагского гангстера из тридцатых. Да, к этой ослепительно белой рубашке ему подошла бы шляпа со светлой полосой, слегка наклонённая вбок.
– От чего он умер, Ольга Николаевна?
– Нам, Юлечка, особо не рассказывают. Если только в новостях где-нибудь проскользнёт информация. А так… у нас с клиентурой разговор обычно короткий и только по существу.
Домой визажист собиралась, гордо облачаясь в шубку, будто та всегда принадлежала ей. Юля ощущала себя на высоте: красавицей, вип-мастером, элитой… Ольга Николаевна сунула в Юлин карман конверт с деньгами.
– Твой процент, – с хитринкой произнесла она.
Девушка торопилась на автобус, так как отказалась ждать предложенный обратный транспорт. В дороге её терзал интерес: сколько же там, в конверте? Она не хотела засвечивать его на людях, но, когда с волнением раскрыла дома, поняла, охваченная чувством приближающегося достатка, что мёртвых