же неудач, чтобы прекратить невыгодные «инвестиции».
На чемпионат DFC,38 к которому мы столько готовились, зарегистрировалось всего пять команд. Пацаны-комментаторы не могли сдержать смеха во время прямой трансляции, подтрунивали, по сравнению с привычными крупными турнирами это мероприятие оказалось незрелищным и плохо организованным. Начало игр задержали на полтора часа. И хотя мы заняли первое место, получили только кубок, девайсы от спонсоров и брендированные футболки. И всё. В то время как призовые фонды турниров по DotA2, в которых участвуют парни, варьируются от десятков тысяч долларов до нескольких миллионов. Мы же пролетели два часа туда и столько же обратно ради футболок и профессиональных геймерских наушников. Да, после турнира нас встретил белый лимузин Гелендваген в Шереметьево, в салоне сидел представитель спонсоров и журналист, который задавал сексистские вопросы. В конце июля, через неделю после турнира, нас распустили по домам, а предварительно прямо в глаза объявили, что пока не время для развития женского киберспорта.
У магической лучницы Windranger есть подходящая реплика в игре: «Могло быть хуже. Хотя, нет – не могло». У меня не было денег даже на обратный билет до Томска, а тренировочную базу нужно было освободить уже на следующий день. Пришлось написать папе. Судя по его вопросу «срочно нужно?», таких денег у родителей в тот момент, скорее всего, не было. Но уже вечером получила от папы через мессенджер электронный авиабилет.
Я вернулась в родительскую квартиру, как побитый в уличных драках кот приходит обратно к хозяевам. Каждое утро ревела, в обед с раскалывающейся от боли головой и опухшими глазами опять засыпала, потом машинально мыла посуду перед приходом родителей. Выходила на улицу, только чтобы вынести мусор. Чувствовала, будто мы поучаствовали в социальном эксперименте, будто все вокруг, кроме нас, заранее знали, что всё это понарошку. Казалось, что теперь все знакомые пацаны смеются надо мной и обсуждают. Наверное, такой же стыд и упадок духа чувствуют те, кто уезжал на ПМЖ за границу, а в итоге обнищали, исхудали, зачахли без работы и вернулись на Родину ещё беднее, чем покидали её. Эти злорадные взгляды, лицемерно-заботливые расспросы.
Ни о каком зачете по политологии и думать не могла. Сдалась. Казалось, что всё лучшее, все достижения теперь позади. Отец пошёл в деканат, по профильным предметам мне поставили автомат, пошли на уступки. Это ничего не меняло, бабка по политологии сказала, что таких наглых студенток, прогулявших почти весь семестр и неявившихся к ней на зачёт, ещё не встречала и добьется моего отчисления. Наверное, можно было что-то придумать, но я больше не хотела видеть своих одногруппников, смотреть в их глаза и читать в них: «Вот же лохушка, повелась, а всё равно тёлкам в DotA не место. Да и на мехмате тоже». Сама написала заявление на отчисление по состоянию здоровья. Папа его передал и забрал какую-то справку из деканата. Помните, как двоечникам вечно грозили: «Ты у меня со справкой из школы уйдешь»?
Сейчас