ничего не помнишь?
Саша покачала головой и в который раз осмотрелась.
– И почему сестра приехала к тебе, тоже не помнишь? После такого перерыва?
Саша вытянула шею, словно заметила кого-то на другой стороне улицы, и прошептала:
– Не поняла?
– Твои родители сказали, что вы не общались.
Саша резко обернулась и смерила Аню грозным, если не злым взглядом.
– Мои родители плохо разбираются в современных технологиях. И тем более – в отношениях.
Аня растерялась на несколько секунд, поражённая резко сменой тона и настроения девушки. Что-то задело Сашу, но что?
Напоминание о родителях?
Мимо прогромыхал красный «жигуль», и они перешли на другую сторону по зебре. Слева показался голый сад, потянулась ограда из каменной кладки и синих решёток. Тротуар раздолбался в труху, от нормальной дороги оставался только прерывающийся ручеек, окружённый гравием и песком, где не хватало только памятной таблички: "Когда-то здесь лежал асфальт".
– Какой вопрос ты хотела задать?
– А? – не поняла Аня.
– Ну, козочка, что-то там… Пока твой питекантроп не вмешался.
– Да… глупость.
– Как хочешь.
– Ага. А то я… – Аня отмахнулась, – а то мне опять влетит.
В молчании они прошли улицу, другую, наконец обнаружили невидимую остановку. Знаков здесь не было, навеса не было, и догадаться о ней можно было лишь по метке на «Яндекс-картах» да по толпе людей, ожидающих автобуса.
Судя по навигатору, ожидать предстояло и Ане. Она размяла спину, посмотрела на слепящее солнце, которое бесконечно-медленно двигалось по безоблачному небу. Один мужчина курил, другой, помоложе, договаривался о покупке квартиры в Алуште.
Было нестерпимо скучно.
– Ладно, слушай, – обратилась Аня к Саше, – умирает животное… лошадь. Ей сломали хребет. Умирает мучительно и долго. Умрёт… ну, точно умрёт. Что делать?
Саша отодвинулась, нахмурилась.
– Ты сама как бы ответила?
– Я? Ам-м… Не знаю. Может, помогла бы животному умереть, чтобы оно не мучилось от боли. А может… стояла бы, наблюдала, как учёный. Не знаю.
Глаза Саши расширились.
– Интересная ты. Я бы… я бы отвезла, наверное, в ветклинику.
– Даже если не поможет?
– Ну, хоть спать буду спокойно.
Аня улыбнулась.
– Кажется, самая ненормальная здесь – я.
Саша улыбнулась шутке. К остановке подъехал даже не автобус – сарай на колёсах: пыхнуло раскалённой резиной, громыхнули двери, высыпали люди, будто семечки из перезрелого арбуза.
– «Семёрка», – высмотрела Саша номер. – Счастливое число. Пойду покатаюсь по городу. Посплю на скамейке.
– Если что…
– Вспомню – позвонить тебе. – Саша козырнула. – Есть, мон женераль.
– Я… другое. Если что, есть лишняя койка.
Саша немного удивилась и остановилась в шаге от подножки, пропустила мужчину.
– Койка?
– Долгая история.
– О,