этого молодого рыжего парня. Когда они наконец добрались до лошадей, Бен сразу же открыл седельную сумку и жадно накинулся на свой неприкосновенный запас – кусок вяленого мяса.
– Я великодушно оставил это тебе, – насмешливо сказал Рыжий. – А теперь проваливай!
– У меня нет оружия…
– А мне плевать. Нечего было его терять. Вперед! И до конца жизни забудь даже думать о Черных холмах, ты меня понял?
– Понял.
Бен сел на лошадь и осторожно поехал в лес, чтобы потом через прерию покинуть эти места, двигаясь на юго-восток. Он промерз до костей в своей мокрой одежде, но в голове у него было только одно: поскорее скрыться от этого человека. И в то же время тот вселял в него такой страх, что в глубине души он твердо решил открыть на Найобрэре лавку, которая ему там зачем-то понадобилась. С таким пройдохой лучше не портить отношения… К тому же, возможно, там, на Найобрэре, он и в самом деле снова разбогатеет, причем с меньшим риском, чем в этой проклятой пещере с ее темными лабиринтами и свирепыми водопадами.
Его рыжий спутник тем временем влез на дерево и, увидев, что Бен действительно пустил лошадь в галоп, рассмеялся.
– Болван! – повторил он. – Золото найдет только один счастливчик, и этот счастливчик – я.
Он вернулся к своей лошади, съел, не разводя костра, остатки своей охотничьей добычи и лег рядом с лошадью поспать часок-другой. Проснувшись – ровно через столько времени, сколько он сам себе отвел на отдых, – он не огорчился, что уже стемнело. Его планам это не могло помешать. Зная, что Сыновья Большой Медведицы ушли со своими вигвамами, он без опасения направился к лесному склону, где находился вход в пещеру, которым воспользовались Маттотаупа и Харка. Он тоже спустился вниз с помощью лассо и осторожно вошел в пещеру. На ощупь продвигаясь вперед, он слышал нарастающий шум водопада, который чуть не угробил Бена. Добравшись до подземного потока, он сел на землю и высек огонь, чтобы как следует осмотреться. Все внимание его было приковано к боковому ответвлению пещеры по правую руку, из которого низвергался поток.
– Проклятье! Чтоб я сдох! – сказал он сам себе. – Три тысячи чертей! Это единственное, чего он мне не рассказал, этот недоумок: зачем ему приспичило лезть именно вверх, откуда идет вода? Что-то тут не то…
Он еще раз внимательно осмотрел стены.
– Нет, вскарабкаться наверх именно здесь – это никому не под силу, даже мне, Рыжему Джиму. На кой черт они все пришли сюда – и краснокожие, и эта Мокрая Курица? Именно сюда?.. Что-то тут не так, но никак не пойму, в чем тут фокус, чтоб мне сдохнуть! И эта Мокрая Курица тоже не знал секрета, иначе не полетел бы вверх тормашками ко всем чертям…
Огонь погас.
– Ладно, на сегодня всё. Надо придумать что-то другое. Изловчиться как-то иначе. Но это мои владения, и я никого к ним не подпущу. Это говорю я, Рыжий Джим! – прибавил он, зло сверкнув глазами.
Он вернулся к лошади и поспал еще час.
Утром Рыжий Джим выехал на опушку леса и осмотрел все еще отчетливые следы, которые оставили Сыновья Большой Медведицы, покидая стойбище. Щурясь на солнце, он еще раз порадовался своей