я поступаю?». Но чувство это было мимолетным, слабым. Впереди была новая жизнь.
Шереметьево не отличался от других аэродромов – та же суета, то же многолюдье, то же чувство некоторой растерянности от общей суматохи. Скорее на такси, скорее в город. Он ехал по улицам и не узнавал их. Господи, сколько же я здесь не был, пятнадцать, двадцать лет. Как все изменилось – дома, улицы, люди. Ой, это не моя Москва! Из этого города надо уезжать, мне тут не жить…
Поселился Давид в небольшой квартирке, которую ему снял один из друзей. Расположившись, он поспешил на улицу – погулять по вечерней Москве, да и что-то надо было взять себе на ужин. Идя по шумной улице, он подумал: «Тут уж сказать, что вдыхаешь воздух дома, нельзя. Вдыхаешь в основном какую-то гадость от всех этих машин. Нет-нет, отсюда надо бежать».
Первые дни в Москве были заняты делами, встречами, разговорами. Через неделю Давид уже с грустью смотрел на себя в зеркало – столько он не пил уже давно. Но что делать, если каждая встреча начиналась с «ну, за встречу! за твое возвращение!», а это серьезный повод. К концу недели Давид созвонился с одним из своих друзей из соц. сети, отцом Афанасием, настоятелем одного из подмосковных храмов. Тот давно приглашал в гости. Ранним утром Давид сел на метро, доехал до Белорусского вокзала, взял билет на электричку, и не прошло и двух часов, как он уже стоял на платформе почти за сто километров от Москвы. Оглядевшись, Давид бодро спустился на дорогу, уходящую в небольшой перелесок, и вздохнул полной грудью: «Господи, как хорошо-то!» Пройдя аллею из реденьких деревьев, он вышел на совершенно открытую местность и остановился. Впереди зеленело огромное, бесконечное поле, слегка волнующееся под порывами слабого ветра. Слева начинался лес. Обычный подмосковный лес, с березами, дубами, редкими осинами и с огромными зарослями орешника на опушке. А справа виднелись какие-то хозяйственные постройки, за которыми начиналось село. Видна была его главная улица и стоящий в конце нее храм.
– Ну, вот я и дома, – вслух сказал Давид и решительно зашагал в сторону села.
Измена
Сергей вбежал к себе на второй этаж, перескакивая ступеньки. Лифта ждать не хотелось. Да, по правде говоря, Сергей не очень любил лифт в этом доме. Он был какой-то узкий, тесный и напоминал ящик. Или гроб. Настроение у Сергея было прекрасным. Жена с детьми и матерью уехали до вечера на север, в Хайфу. Там жила какая-то престарелая тещина тетка, которую Сергей видел всего пару раз в жизни – один раз на похоронах ее мужа, а другой – на собственной свадьбе. Полдня в одиночестве – без детских криков и вечно ставящей ему хозяйственные задачи жены – что может быть лучше! Тем паче с работы на два часа раньше отпустили – нет заказов. Тесть в свое время нашел ему прекрасную работу – и платят неплохо, и трудиться не очень заставляют. Сергей уже предвкушал, как усядется у компьютера – уж сегодня-то он наиграется вволю.
Сергей