дома открылась, и из него вышел коренастый человек в темно-коричневом сюртуке и жилете. Он приветственно поднял руку, одновременно вынимая глиняную трубку, которая была зажата у него между зубами.
– Здравствуйте, джентльмены, – сказал доктор Кертис Хальцен. Он был седовлас, а на кончике его крючковатого носа сидели очки. – Никак этот день настал.
Мэтью, скорее к своему удовлетворению, не расслышал, что проворчал себе под нос Грейтхаус.
– Джейкоб! – крикнул Хальцен в сторону дома, и на пороге появился мужчина в сером сюртуке и коричневом кожаном жилете. – Сходи, пожалуйста, за доктором Рамсенделлом. И скажи, что конвоиры приехали.
– Слушаюсь, – быстро кивнув, ответил Джейкоб и размашисто зашагал по хорошо утоптанной дорожке к Мэтью, который встретил здесь этого же пациента в первый приезд. Джейкоб внезапно остановился прямо перед лошадиной поилкой и сдавленным голосом спросил у Мэтью: – Вы приехали забрать меня домой?
Левый висок Джейкоба был вдавлен внутрь, а от правой щеки вверх по впадине, на которой даже волосы не росли, тянулся старый неровный шрам. Блестящие, будто остекленевшие глаза смотрели на Мэтью сосредоточенно и жалостно, с какой-то надеждой. От Рамсенделла Мэтью узнал, что это все из-за несчастного случая на лесопилке и что Джейкоб никогда больше не сможет жить, как выразился врач, «снаружи», со своей женой и двумя детьми.
Поняв, что Хальцен не собирается отвечать на вопрос вместо него, Мэтью сказал как можно добрее:
– Нет. К сожалению, нет.
Джейкоб пожал плечами, как будто ничего другого и не ожидал, но в глазах его, кажется, мелькнула боль.
– Ничего страшного, – сказал он с кривой усмешкой. – У меня в голове музыка играет.
И он пошел дальше по дорожке ко второму зданию, достал из кармана жилета связку ключей, отпер массивную деревянную дверь и исчез за ней.
– Какая у вас тут вольница – ключи им доверяете, – заметил Грейтхаус, сходя с повозки. – Не удивлюсь, если в один прекрасный день все ваши психи окажутся в лесах – что тогда делать будете?
– Возвращать их обратно. – У Хальцена снова во рту была трубка, и он выпустил дым в сторону Грейтхауса – в прошлый раз они тоже пикировались. – Тех, что сбегут, но таких было бы немного. Вы, очевидно, не понимаете, что большинство наших пациентов – как дети.
Грейтхаус извлек из кармана своего сюртука песочного цвета запечатанный конверт и поднял его над головой:
– Судя вот по этому, как минимум один из них не очень похож на дитя. Мы привезли вам на подпись кое-какие бумаги.
– Тогда пойдемте в дом.
Мэтью привязал лошадей к коновязи, поставил повозку на тормоз и последовал за Хальценом и Грейтхаусом в первое здание, где находились кабинет врача и помещение для консультирования. Обстановку комнаты составляли два письменных стола, большой стол для совещаний, шесть стульев вокруг него, шкаф для бумаг и полки, заставленные книгами. На полу лежал темно-зеленый тканый ковер. Хальцен закрыл входную дверь и жестом пригласил