Его пытались споить, особенно одна назойливая девица. Ничего у неё не вышло. Она злилась, хотя тщательно скрывала свои эмоции. Михаила не обмануть, не такой он и профан. Проснутся в чужой квартире и пастели, в его планы не входило и не входит.
Офисный детектив бдительности не терял, собирая в архив сплетни и интрижки. Прозвали его Ада. Она на прозвище не обиделась, а даже им гордилась. Какой в этом смысл – интересоваться слухами и сплетнями Миша не задумывался. Оригинальный коллекционер и только, кайфующий от чьих-то чёрных шашней.
Ада что-то разыскивала и кого-то подозревала, а на вечеринках не танцевала. Забьётся в уголок и оттуда старательно наблюдает, как резвятся коллеги. Вычисляет будущего мужа, но подобрать пока никак не может. Об этом знают все, но открыто сказать ей не решаются по этическим соображениям. Боятся затронуть её самолюбие и рассеять розовый цвет, за которым грубая реальность.
«Да, что я сам знаю об этой реальности! – подумал Миша. – Вокруг меня люди и у каждого, каждого она разная, своя. Взять, например, меня и Гену. Существуем в параллельных измерениях, хотя друзья детства и живём в одном и том же городе».
Михаил два дня назад отослал Гене пригласительный, но он не пришёл. Заходил к нему домой, звонил, но не удачно. Обидеться Гена не мог, если только на себя. Он не из «обидчивых», шутки от серьёзных предложений различает, да и сам шутник, а поговорок как припасов в бункере на случай катаклизмов.
Ада задала Мише какой-то скользкий вопрос. Он ей ответил также расплывчато и скользко. Они друг друга поняли. Поинтересовалась девицей, которая подсовывала рюмки, и пришлось посоветовать поискать провожатого за соседним столом. Он не прочь погулять, завязать знакомство, но у него есть свои принципы. Скажи Аде, что зрелая свобода наскучила, как вечеринки и офисы, она бы воспользовалась, ослабив влияние конкуренток. Не зря же её так прозвали. А что же такое свобода он никак не брал в толк – бегство в тихую гавань, где нет забот?
– Обманываю сам себя, – произнёс Миша.
В каком-то он не устойчивом состоянии, очевидно, созрел и для житейских дел, семейной суеты. Подходит к ним со всей ответственностью и моралью. Он щёлкнул языком. Миша не моралист и чего-то в жизни ему явно не хватает.
«Человеку всегда чего-то не достаёт, – зевнул он. – И веселья, шубы, носков и скуки».
Миша засыпал, но он напомнил себе, что надо встать, умыться, почистить зубы и после этих нехитрых приготовлений нырнуть в постель. А как не хочется вставать! Шевельнулся и то с трудом, так бы и лежал, и лежал. Есть всё-таки плюсы, что он один. Никто не упрекнёт, оправдываться не перед кем не нужно и объяснять чем ты был занят, например, ночью. Кому, какое дело!
Куда же пропал Гена? С ним что-то не так. С ним всегда было что-то не так. Он весенней ласточкой появится, пощебечет и пропадёт на месяцы, а в этот раз уже на год. Долго. Слишком долго. Идеями кидался как шелухой