умножились.
Аль-Адиль охнул, когда она расцарапала ему лицо, и, поймав и заломив ей руку, навалился сверху. А потом вдруг стремительно раздвинул коленом ее ноги, стал срывать удерживающий шаровары тонкий поясок. Англичанка не хочет подчиниться? Ну, тогда он поступит с ней так, как поступают воины с пленницами на войне.
Откуда у нее столько сил? Аль-Адиль задыхался, порой шикал, будто это могло успокоить потерявшую рассудок женщину, но охнул, когда Джоанна сильно боднула его головой в лицо. Удар пришелся в нос, боль ослепила. Тогда он схватил ее за волосы и отшвырнул на разбросанные по покою подушки. Она продолжала рыдать, сотрясаясь всем телом.
– Вы погубили мое дитя! – кричала Джоанна. – Я ненавижу вас! Я скорее умру, чем стану вашей!..
Все еще тяжело дыша, аль-Адиль приблизился, посмотрел на нее сверху вниз. Ни разу с ним не случалось подобного. О, Аллах, что он не так сделал, почему вызвал в ней такую ярость?
В дверь стучали, но он не сразу обратил на это внимание.
– Благородный Малик, к вам прибыли. Это срочно!
Аль-Адиль провел руками по лицу, убирая со лба разметавшиеся волосы, оправил халат. К нему прибыли? Это даже кстати. Ибо сейчас он и помыслить не мог, чтобы продолжить подобное… гм… подобное свидание с женщиной, которую еще недавно так желал.
Абу Хасан склонился, когда Малик показался на пороге.
– О, господин? – только и вымолвил он, увидев исцарапанное лицо эмира.
Аль-Адиль резко захлопнул за собой дверь, где уже не звучала музыка, а раздавались только горестные рыдания англичанки.
– Как ты посмел меня побеспокоить?
У Абу Хасана чуть дернулся уголок рта, но он произнес вполне спокойно:
– Я бы не дерзнул, господин, но прибыл советник вашего брата Баха аль-Дин с повелением от султана, да пребудет на много лет с ним милость Аллаха! Бахе аль-Дину поручено разыскать вас, дабы вы немедленно спешили в Иерусалим. – И добавил уже тише: – Мелек Рик выступил в новый поход.
Аль-Адиль замер. Он был поражен. А как же все эти вести о том, что крестоносцам ныне не до войны? Что Мелек Рик собирается отбыть, дабы сохранить собственный престол?
Эмир был слишком ошеломлен, чтобы сразу собраться с мыслями, поэтому велел передать для Бахи аль-Дина, чтобы сей почтенный муж ожидал, пока он соизволит его принять. Сам же отправился в свои покои, велел привести себя в порядок. И когда аль-Адиль вышел к посланцу султана, одетый в строгий темно-зеленый кафтан и малиновую чалму, он уже полностью взял себя в руки и выглядел как должно. Только царапины на его щеке багровели да переносица была слегка опухшей.
Ученый муж и друг Саладина Баха аль-Дин говорил неспешно, все время поглаживая свои пышные завитые усы.
– Хвала Аллаху, позволившему мне так скоро разыскать вас. Ибо меня послал наш султан и повелитель Юсуф ибн Айюб, да пребудет с ним вечно милость небес! Султану необходимо, чтобы его прославленный военачальник и брат