.

меня не укрылось.

      – Я думала, что тебе хочется гулять с ней только вдвоем, чтобы я тебе завидовала, а может быть, она начала с кем-то встречаться…

      Теперь Винни смотрела на меня в упор, и мне не понравилось ее выражение – угрюмое лицо словно постарело, морщины проступили на нем, будто кто-то провел по нему испачканной в кофе тряпкой.

      – С кем-то встречаться? С кем? Что ты об этом знаешь?

      Стук в дверь избавил меня от ответа – мне не пришлось рассказывать Винни о юноше в озере.

      – Лиззи, с тобой все в порядке? – спросил отец.

      Прежде чем подойти к двери, я схватила одеяло и набросила его Винни на голову. Я открыла дверь и улыбнулась отцу.

      – Винни приснился дурной сон, – сказала я.

      Отец заглянул в комнату и уставился на кровать. Я проследила за его взглядом и увидела, как бледное лицо Винни выглянуло из-под одеяла.

      – Как тебе, лучше? – спросил ее отец.

      Винни кивнула:

      – Лиззи умеет утешить. – Она улыбнулась сквозь снова навернувшиеся слезы.

      – Это точно, – подтвердил отец. Он поцеловал меня в лоб, закрыл дверь и ушел.

      – Так что ты знаешь? – снова спросила Винни, подавшись ко мне так близко, что я вздрогнула.

      Я обернулась на кузину и почувствовала, что храбрость, словно плащ, укрыла мне плечи.

      – Почему ты рада, что твой отец погиб?

      Винни не отвела взгляда и сначала ничего не сказала. Когда она попыталась отвернуться, я схватила ее за руку. Руки у меня были сильные, и я легко ее удержала. Винни поморщилась, но я не отпускала – ей пришлось смириться.

      – Все было бы хорошо, если бы только ты тогда не прыгнула в пруд, – процедила она сквозь зубы.

      Я выпустила руку Винни. Вся храбрость вдруг оставила меня, и я почувствовала себя такой же маленькой и беспомощной, как всегда, мечтая только поскорее выбраться из этой комнаты. Но теперь меня схватила Винни:

      – Ты заболела от воды, и он винил в этом себя. – Она встряхнула меня за плечи. – Как только он о тебе не заботился! Платил докторам. Часами ехал к вам на машине, только чтобы погулять с тобой. – Винни склонилась ко мне так низко, что наши лбы почти соприкасались. – Он любил тебя так, как должен был любить меня.

      – Винни, нет!

      – Мне не нужна была сестра, и Лоре тоже. Я сама хотела тебя бросить в пруд, чтобы тебя там рыбы съели!

      Лора рассказала мне когда-то, что меня зимним вечером подбросили на крыльцо цыгане в коробке из-под лосьона для бритья «Бирма». Я так замучила их табор, что они решили избавиться от кособокой уродины и оставили меня у первого же дома, который выглядел достаточно крепким, чтобы не развалиться от моих криков.

      Отец подумал, что он выиграл в конкурсе приз – свой любимый крем для бритья. Когда он понял, кто в коробке, было уже поздно – по цыганскому заклятию, стоит взять ребенка в дом, и он навеки твой.

      Нога у меня высохла не от полиомиелита, рассказывала Лора, это цыганская кровь виновата. Наши родители, говорила она, стараются не обращать на это внимания, но ее они любят больше – ведь она их родная дочь. В первый раз, когда я это услышала, я плакала и плакала,