мимо двух домов, а потом через двор пробрались к озеру. Я не забывала о том, что Винни с Лорой, возможно, все еще играют в свою игру. Но теперь я играла вместе с ними. Как бы отвратительно Винни себя ни вела, ее испуг, когда она хватилась Лоры утром, был неподдельным.
– Мы доберемся до острова на лодке, – заявила Винни и опустилась на колени рядом с пришвартованной к мосткам маленькой зеленой лодочкой. – Мы…
Что бы Винни ни хотела еще предложить, вместо этого раздался ее вопль. Поблескивающая серебром рука схватила ее за запястье. Я закрыла ей рот ладонью и заглянула в глаза того самого юноши, с которым разговаривала на днях.
– Мы пустим только Лиззи, – сказал он.
Винни резко отпрянула от нас, так что я растянулась на мостках. Ноги не держали ее, она только и могла, что отползти в сторону.
– Что это? – спросила она.
Утреннее солнце залило плечи юноши не золотым, а серебряным светом. Он был весь серебряный, только копна волос на голове отливала медью. Его чешуя вся так и светилась.
– Лора зовет тебя, Лиззи, – сообщил он и протянул мне руку. – Она на острове.
– Я не умею плавать, – сказала я. – Но я попробую. Сейчас…
Юноша покачал головой:
– Переправиться можно не только вплавь. Садись на весла… И захвати для нее пирожок, – добавил он и снова исчез в воде.
Я посмотрела на Винни и протянула руку за ее пирожком:
– Ты слышала, что он сказал?
– Ты что, поплывешь? Лиззи!
– Я не могу оставить там Лору. – Уж теперь-то я точно знала, что все это не понарошку.
– Он тебя до косточки обглодает, – прошипела Винни, швырнула мне пирожок и обхватила колени руками.
Пирожок упал на доски, но я подобрала его, глядя на кузину, испуганно сжавшуюся в комок. Когда я забиралась в лодку, мне на секунду стало жаль ее, и я почувствовала себя такой же маленькой. Я положила пирожки на сиденье напротив.
– Отвяжи веревку, Винни.
Она отшвартовала лодку и оттолкнула ее, а я приладила тяжелые весла к уключинам. Я смотрела, как Винни уменьшается, отдаляясь, и чувствовала, как растет дерево Мадонны у меня за спиной. Его тень раскинулась по поверхности озера и словно притягивала меня к острову.
Когда я снова увидела в воде его рыжую голову, я подскочила от удивления и страха, что он ударит меня веслом. Но юноша только плавал, легко, как рыба, оплывая лодку и подныривая под килем и веслами. Дважды он выглянул из воды, улыбаясь мне и маня вперед, когда руки мои слабели.
– Совсем чуть-чуть осталось, – успокоил меня он, и минутой позже лодка ткнулась в глинистый берег острова.
Я выбралась из лодки на трясущихся ногах, которые задрожали еще сильнее, когда юноша протянул мне пирожки и трость. Ноги у него были нормальные, человеческие, но между пальцами рук и ног были перепонки, и весь он, с ног до головы, сверкал серебристой чешуей.
– Она здесь, неподалеку, Лиззи, – сказал он и вошел в рощу.
Я оглянулась на дальний берег – домики почти исчезли за деревьями и кустами. Какими маленькими они