детства. Некоторые были его ровесниками. Пока на огне грелся кофе, они перекидывались шутками и прибаутками. А потом Эфран вспомнил, что чуть дальше, там, где начинается сосновый бор, бежит узкая речушка. Он с Мэттом и еще два парня решили устроить там ночную рыбалку. Там прохладнее, да и рыба в полнолуние выплывает поглазеть на небо и сама идет на крючок.
После ужина, по пути к реке, Эфран обратился к Мэтту:
– Ты, наверное, знаешь, там, наверху, поместье Джоза Проктора.
– Да, точно, – ответил Мэтт. Странно было, что он этого не вспомнил. Но он ведь никогда точно не знал, где находится ферма Проктора и где начинается его земля. И никогда даже об этом не спрашивал. И никогда у него не возникало ни малейшего желания пойти посмотреть на его владения. В те минуты, когда они шли по темному лесу, он подумал, что совсем не хочет об этом разговаривать, но добавил беззаботным тоном: – Ты там был, Эфран?
– Ну уж нет. Но ты не беспокойся, Мэтт. Мы ведь миль на десять ниже этого места.
– Думаешь, старик Джоз заподозрит, что я за ним пришел шпионить, на ссору нарываться? И шуганет меня?
– Да нет. Дело не в этом.
Некоторое время они шагали молча. На небо уже взошла полная луна, словно прожигая дыры в листве деревьев по левую руку от них.
Восемнадцатилетний Эфран был не из тех, кто перешептывался о Джозе и его золотой доченьке. Лет в четырнадцать Мэтт счел, что он эти сплетни подслушал случайно. Но потом он задумался, а не нарочно ли люди завели об этом разговор – не из глупости и зависти, а ради предупреждения, – о чем он недавно и сказал Чентеру.
О чем же тогда говорили люди?
«…Не повезло парню. Он-то сам этого не знает. Но Венайя Ситон должен бы…»
«Бог свидетель, должен».
И тише, мрачнее зазвучал голос старика из угла амбара:
«Не жена ему достанется, а дикая зверюга. Пуму парню в невесты подсунут. Помоги ему Бог».
Были и другие случаи в последующие годы. Раз или два Мэтт слышал такие шуточки: «Проктор, старая пума…», «Ферма Джоза-пумы…» Сначала Мэтт считал это все враньем. Потом – злыми шутками. А потом…
Показалась река.
Река была узкая и извилистая и отливала серебром в лунном свете.
Их спутники пошли дальше, а Эфран остановился, вроде как удочку проверить.
– Слушай, Мэтт, – сказал Эфран. – Ты не слишком беспокойся. Насчет нее, невесты.
– Почему это? – спросил Мэтт беззаботным, как и прежде, голосом.
– Потому что выход всегда найдется. Поступай с ней, как должен. Это будет нетрудно. Просто делай, что следует, и не лезь в ее секреты. А потом, когда настанет время, можешь освободиться. Не уйти от нее, конечно, у Ситонов и Прокторов ведь уговор, брак надо будет сохранить. Но поместье Проктора большое. Дело всегда найдется. Оставь ее в покое, да и точка. Не пытайся ею командовать, не попадай под горячую руку – просто делай по-своему, и ей дай все делать по-своему. Так-то лучше будет.
– Значит, ты думаешь, это правда? – спросил Мэтт.
Эфран ухмыльнулся:
– Ничего я не думаю.
– Она