мучителей – то есть меня – и попадает точно в подставленные руки Арсеньева. Хорошая реакция, зачёт тебе, Антоша. Полотенце, правда, снова на полу. Я выгибаю брови, не стесняясь снова взглянуть на богатство повзрослевшего друга детства. А там как бы есть на что взглянуть! Правда, мне полюбоваться долго не дают, безжалостно прикрываются драным котом.
Эх, ну ладно. На меня сегодня и так хватило зрелищ.
Шагаю в освободившийся проход и ныряю в ванну. Поднимаю с пола сумку, оценивая ущерб от разбившейся бутылки, вытряхиваю содержимое в раковину. Убедившись, что избавилась от стекла, споласкиваю кожзам под струей воды, вытираю полотенцем, выуживаю среди осколков бутылки то, что осталось живо из моих вещей и снова кидаю в сумку. Я иллюзий не строю: до дома доберусь и сумку придется выкидывать. Черт. Что за дебильный день?
– Ну что, счастливо оставаться. Не хворать вам с Вискасом, "Но пасаран", "Чао бамбино", – приходят на ум дурацкие лозунги.
Не глядя в сторону застывшей парочки, выхожу из ванны. В спину словно воткнули палку, прямее я её ещё не держала – то женская гордость взяла верх и желание не пасть лицом в грязь. Поправляю туфли на полу, всовываю правую ногу в жаркую кожу, сразу становясь на десять сантиметров выше. Лицо обжигает внимательный взгляд. Не насмотрелся, ты посмотри.
Всовываю вторую ногу, ещё раз встряхиваю сумку в руках и шагаю к двери, гордо задрав подбородок.
– В пакете корм и пакеты для какашек, – бросаю перед тем, как дёрнуть ручку.
– Для какашек? – брезгливо отзывается Арсеньев, все ещё застывший с Вискасом вместо щита.
– Да, представь себе, коты иногда срут, – кидаю последний колючий взгляд на волосатого соседа. – Но хотя бы не в душу.
Открываю дверь, перешагиваю порог. Громко стучу каблуками, сбегая по лестнице вниз. Сердце подпрыгивает в такт каждому движению.
Невероятно.
Просто сумасшествие.
Арсеньев вернулся.
Успокойся, глупое сердце, история не повторится. Романтическая прогулка по граблям – совсем не моя тема.
Глава 7
Ангелина
Стою под раскидистым каштаном – нашей гордостью двора и пытаюсь унять сердцебиение. Это какой-то очень трешовый сценарий развития событий. Похоже на одну большую-большую подставу.
Но мама бы не стала, нет. И тетя Валя тоже. Они ведь не знали. Не знали же?
Дыхание никак не придет в норму, а тянущее чувство в груди все разрастается и разрастается до огромной дыры, что казалось, дано затянулась. Я не верю во все эти “пронесенная через года любовь” и “он посмотрел на нее, и все былые чувства нахлынули”. Я за рациональный подход. Он меня бросил? Бросил. Воспользовался? Воспользовался. Ни разу за все эти годы не вспомнил? Не вспомнил. Значит, тот жар, что растекается от макушки до кончиков пальцев – жгучая ненависть, дань прошлым дням.
Надо же было этому засранцу вернуться, когда все мои ментальные щиты трещат по швам, благодаря очередному мудаку на пути. Я всерьез задумываюсь, что выбираю не тех мужчин: закрытые, недоступные,