сначала графа – и бросились к нему, перебивая друг друга и мешая французские и окситанские слова:
– Папа!..– начала одна.
– Мы ловили голубей! – крикнула вторая.
– Доминик накинула на них сеть…
– Это было так здорово!
– Мы отнесли их на кухню…
– Их было целых пять!
– И Жанна нам их поджарила!
– Я в жизни не ела ничего вкуснее!
Руссильон потрепал дочерей по белокурым головкам.
– Ну, ну, Мари-Николь, Мари-Анжель! Погодите! У нас гость, и я хочу вас с ним познакомить…
И тут девочки увидели герцога. Они осеклись и попятились, и на их веселых личиках одновременно появилось выражение растерянности и страха.
– Это герцог Черная Роза, дочки, – сказал граф. – Поздоровайтесь с монсеньором.
Девочки молча слегка присели – без особой почтительности. Мари-Николь, та, что была постарше, смотрела на герцога своими светло-голубыми глазами исподлобья, закусив губу. Младшая, Мари-Анжель, более непосредственная, немного осмелев и, вероятно, думая, что гость не поймет её, пробормотала на окситанском:
– А как же вы говорили, что у него рога, и хвост, и копыта?..
Отец хотел её одернуть, но герцог выступил вперед, ослепительно улыбнулся,
отвесил юным графиням изысканный поклон и сказал на чистейшем окситанском языке:
– Прекрасная госпожа, мне очень жаль, что я разочаровал вас. Но сейчас в аду не носят ни рогов, ни копыт; зато, как видите, в моду вошли черные маски.
Анжель ойкнула от неожиданности, залилась краской и поспешно спряталась за спину старшей сестры.
– Девочки, – торжественно сказал граф, – герцог Черная Роза сегодня вечером женится на вашей сестре Мари-Флоранс.
– Надеюсь, – произнес рыцарь, изо всех сил стараясь оставаться серьезным и опять низко кланяясь, – что мои будущие сестры почтят своим присутствием свадебную церемонию.
– Ступайте, милые мои.. – промолвил Руссильон, – я предоставил вашу комнату в распоряжение монсеньора. Вы сегодня переночуете в спальне Мари-Доминик.
Девочки, не произнеся ни слова, опять присели и вышли.
«Обе белокурые и голубоглазые – как и самая старшая, Марианна, – мелькнуло в голове герцога. – Конечно, они будут очень хорошенькими, когда подрастут! Но до Мари-Флоранс им далеко. Она обладает редкой, бесценной красотой! Так что, Анри, ты был не прав, когда советовал мне взглянуть на остальных дочерей Руссильона…»
Вслух же он сказал:
– Ваши дочери все очень благонравны и послушны, дорогой граф.
– Да, – согласился Руссильон, – все они добры, послушны и кротки, как овечки… Но что это? – вдруг осекся он, услышав жуткий, почти звериный вопль.
Он повернулся к окну, за которым раздался этот страшный крик и, подбежав, поспешил отворить ставень. Герцог, тоже услыхавший вопль, следовал за ним.
Мужчины выглянули